Яванцы смотрели на него с каким-то безразличием и не трогались с места. Можно было подумать, что эти слова к ним не относятся.
— Ну, поскорее! Я кому говорю! — прикрикнул всадник, и плеть загуляла по спинам стоявших впереди.
Люди сгрудились и молча ждали, что будет дальше. Вокруг них, размахивая плетьми, кружились всадники.
— А нельзя нам сначала засеять наше поле, а уж потом идти к белому господину? — тихо спросил один яванец.
Но не успел он еще договорить, как старший всадник хлестнул его своей плетью по спине, и на ней сразу же выступила темно-красная полоса.
— Коричневые обезьяны!
Плеть снова засвистела и обвила тело молодой стройной женщины. Яванцы еще плотнее придвинулись друг к другу, не сводя глаз с фигуры всадника.
— Ты чего на меня, красавица, уставилась или думаешь запугать своими черными глазами? — насмешливо бросил он.
Никто ему не ответил.
В то же мгновение яванка нагнулась, схватила большой камень и изо всей силы бросила в своего обидчика. Всадник издал глухой стон. Слегка качнувшись в седле, он посмотрел ненавидящими глазами на яванцев, направил свою лошадь прямо в толпу. Размахивая плетью и выкрикивая грубые ругательства, он наносил удары направо и налево.
— Дикари! Скоты!..
Другой всадник, державшийся все это время в стороне, вдруг вышел из оцепенения. Его плеть тоже заходила по спинам несчастных туземцев. Сдавленные стоны сливались со свистом плетей. В ожидании, что гнев белых господ скоро уляжется и что они снова смогут вернуться к своей работе, яванцы все ниже пригибались к земле.
— Амок, амок! — внезапно крикнул кто-то.
Всадники на миг остановились и обернулись. От опушки леса с ножом в руке бежал кривоногий яванец. Он быстро приближался, изо рта у него текла пена. Оскалом своих зубов он скорее напоминал зверя, чем человека.
В общей суматохе никто его не остановил, и он успел добежать до сбившихся в кучу людей. На миг остановившись, набросился на женщину, стоявшую к нему ближе всех.
Сумасшедший вонзил нож в грудь женщины, затем выдернул его и кинулся к всадникам.
Не теряя самообладания, младший из них выхватил револьвер и, прицелившись, спустил курок.
Сумасшедший грохнулся на землю к ногам лошадей. Громкий хрип вырвался из его груди. Хотя и смертельно раненный, он еще нашел силы повернуться на спину, затем скорчился и начал размахивать ножом в воздухе.
Однако его движения скоро начали ослабевать, а хрип затих. Наконец он судорожно вытянулся, и кровь хлынула у него изо рта.
