Да, я виновата! И мне хочется, хотя бы теперь, когда, как мне кажется, мы уже не увидимся, сказать вам, как я глубоко сожалею о случившемся… и попросить у вас прощения, которого я, быть может, и не заслуживаю…
От всего сердца желаю вам успеха!
В свободное от работы время вспоминайте наш красивый город и ваших друзей, оставшихся на родине.
Всего хорошего!
Незнакомая вам
Бонн, 2 мая 1837 г. Лотти Браун“
Карл медленно сложил письмо и бережно спрятал его в карман. С конвертом в руке он вернулся на прежнее место к окну и стал задумчиво смотреть на улицу.
Стоявший у дверей гостиницы швейцар был удивлен: немецкий жилец из номера 27 никогда не проходил мимо него, не поздоровавшись. На этот раз он даже не обернулся.
Уличный шум оглушил спешившего юношу. На минуту он остановился. Улицы кишели народом. Каждый торопился, каждый бежал, но куда и зачем?..
Громким голосом расхваливая свой товар, мимо него прошел торговец бананами. Два матроса, видимо только что вернувшиеся из плавания, обнявшись шли по улице и пели хриплыми голосами. Женщины с корзинками в руках спешили за утренними покупками. Ломовые извозчики с гиканьем размахивали кнутами, погоняя тяжело нагруженных лошадей.
Карлу здесь все было не по душе.
Он пошел по тянувшейся почти на целый километр главной торговой улице и смешался с толпой. Это должно было рассеять его мысли.
Свернув в одну из улочек, он очутился на большой рыночной площади. На рынке стоял гомон множества голосов. Продавцы громко зазывали покупателей, покупатели спорили и ожесточенно торговались. Пробираясь между ногами прохожих, какая-то отощалая собака опасливо нюхала землю. Она прихрамывала на правую заднюю лапу, из которой сочилась кровь. Карл сам потом удивился, что заметил эту подробность.
Северная часть площади была занята торговцами рыбой. Запах всякого рода свежей, соленой, копченой, сушеной рыбы стоял над всей площадью и смешивался с ароматом бананов, лимонов, апельсинов и других южных фруктов. В рыбных лавках было особенно много селедок, самой дешевой рыбы. Селедки продавались в развес на фунты, в бочонках и коробках, в греческом или испанском оливковом масле, консервированные, залитые томатным соусом, словом, в самом разнообразном виде.
Рядом с рыботорговцами помещались торговцы сырами. Прилавки ломились от целой горы сыров и масла любых видов и качества. Здесь были сыры эмментальский, рокфор, пахучий тильзитский и многих других сортов, но в основном преобладали красные головы голландского сыра. Некоторые покупали этот сыр целыми головами, но большинство брало полфунта или фунт, рассчитываясь мелкой никелевой или медной монетой, заботливо отсчитываемой бережливой рукой хозяйки.
