Нагельсен не стала встречаться со мной или говорить с Юрием после турнира. Вместо этого она вернулась домой и позвонила мужу.
– Во Флориде есть девочка, – сказала она, – крохотная русская – ты должен послать кого-нибудь, чтобы на нее посмотрели. Она будет звездой.
Маккормак связался в Гэвином Форбсом, теннисным гуру IMG, который был хорошим игроком и был известен своей способностью находить таланты. Он легко отличал больших игроков от тех, кто только казался таковыми, и мог сразу сказать у кого была та самая, не имеющая названия, черта, а у кого ее не было.
Я спрашивала Гэвина, помнит ли он первый телефонный разговор обо мне.
– Не только помню, – рассмеялся он. – У меня есть даже запись в дневнике.
Однажды мне неожиданно позвонила жена Марка Маккормака Бетси Нагельсен и сказала:
– Гэвин, во Флориде есть русская девочка, которая играет в теннис – она выигрывает практически у всех. Ты должен послать кого-нибудь, чтобы на нее посмотрели, прежде чем о ней заговорят. Она феноменальна. Будет выигрывать турниры Большого шлема.
– Бетси была игроком мирового уровня и знала о теннисе все, поэтому я очень серьезно отнесся к этому звонку, – продолжил свой рассказ Гэвин. – Честно говоря, я получаю десяток подобных звонков каждую неделю. Кто-то где-то вечно натыкается на еще одного великого игрока, который может это и обязательно сделает вот это. И мне приходится ехать и смотреть на них, потому что никогда не знаешь наверняка, но 98 % времени ты видишь просто милых детей и хороших игроков в теннис, может быть, даже очень хороших, но между очень хорошим и выдающимся – дистанция огромного размера.
Когда я попросил Бетси сообщить побольше информации, может быть, какие-нибудь детали, ее ответ меня удивил. Ситуация отличалась от той, которая была привычна для молодых девочек-теннисисток. Карьерой большинства из них занимались матери – теннисные мамочки. Но Бетси сказала, что с тобой работал твой отец, которого звали Юрий, и что вы вдвоем приехали из России, когда ты была совсем крошкой.
– А где мать? – спросил тогда Гэвин.
– Она все еще в России, – ответила Бетси. – Приезжай и посмотри девочку, – добавила она. – Не пожалеешь.
– Я устроил для тебя просмотр в академии Боллетьери, – объяснил Гэвин. – Сначала ты должна была обмениваться ударами с кем-то из инструкторов, а потом сыграть с другой девочкой, которую мы выбрали и которая была старше тебя. Первое, что я помню – это твой отец, который шел по тропинке на задворках академии. Я представился, и мы заговорили. Юрий все время называл меня «мистер Гэвин». А я все время поправлял его и говорил, что меня зовут «Гэвин». Просто «Гэвин».
