— Это трагедия прояснила одно, — громко сказал он. — Городу необходимо больше Хранителей!
«Нет!» — подумала Голди.
— Мы должны назначить каждому зданию своего Хранителя-резидента! — он почти кричал. — Таких людей, которые смогут защитить самое дорогое, что у нас есть. Наших детей!
В зале раздались выкрики одобрения.
— Запомните! — продолжал Командующий. — Подвергая опасности себя, мы подвергаем опасности других!
— Наш долг — быть в безопасности! — начала старый лозунг Хранитель Хоуп, и толпа подхватила знакомые слова.
А затем Голди почувствовала, как ее захлестывает дикая волна. Она не хотела быть в безопасности. Она хотела быть свободной! Шелковая ленточка, казалось, все плотнее сжималась вокруг запястья. Высокий купол муниципалитета давил сверху, и она почти задыхалась.
«Посмотри», — прошептал голос. — «Посмотри на лейтенанта-маршала. Ему за спину».
Голди повернула голову. Лейтенант-маршал стоял почти вплотную к ней. А за его спиной была небольшая дверь.
— Опасность может грозить откуда угодно! — кричал Командующий. — Она бродит среди нас. Она не спит!
— Наш долг быть на страже!
Голди сглотнула. Звук показался ей таким громким, что все вокруг должны были бы услышать его. Сердце было готово выскочить из груди, а в кончиках пальцев покалывало.
Она сжала маленькую голубую птичку. «Может, тетушка Прайз и не была захвачена работорговцами», — подумала она. — «Может, она сбежала, поскольку больше не могла так жить».
— Остерегайтесь дерзких и глупых, они могут накликать беды на всех! — прокричал Командующий.
— Наш долг — бояться!
На этих словах гимн закончился, и Хранитель Хоуп крикнула:
— Троекратное ура Командующему, святому служителю Семерых! Ура! Ура! Ура!
Вокруг Голди, подобно прибою, нарастал шум. Она закрыла глаза, а когда открыла, то Фэйвор смотрела на нее.
Голди постаралась улыбнуться, но это у нее не вышло. Не отрывая от лучшей подруги взгляда, она выпустила из пальцев птичку и сунула руку в карман лейтенант-маршала.
Фэйвор продолжала смотреть. Толпа чувствовала Командующего. А рука Голди прошла мимо носового платка, связки ключей… Ее движения были легки, как воздух.
Внезапно она наткнулась на ножницы. Девочка осторожно вытащила их из кармана.
Самое трудное было стоять спокойно. Она тряслась как осенний лист. Фэйвор была изумлена, но не сказала ни слова.
Голди подалась назад, положив голову на папину широкую грудь.
— Я люблю тебя, папа, — прошептала она. Возможно, из-за шума он не разобрал ее слов, но все же он погладил ее по голове.
