Рассечение Стоуна | страница 67
Монахиня уставилась в пол.
— Когда сердце плода перестало быть слышно? Какая была частота ударов?
— Это произошло слишком быстро. Мы…
— Замолкни, Стоун. Пусть один из вас даст мне четкий ответ. Остальные помалкивают. Давление какое?
— Около шестидесяти.
— Где кровь? Вы глухонемые? Отвечайте!
У больницы не было своего банка крови, так, пинта-другая в холодильнике, если больному повезет. Семьи пациентов не торопились сдавать кровь. Хема однажды накинулась на одного супруга, чтобы сдал для жены кровь, и тот отказался.
— Уж она бы наверняка отдала вам свою кровь, случись что, — упрекнула его Хема.
— Вы не знаете моей жены. Она ждет не дождется, когда я помру, чтобы заграбастать мое имущество и моих коров, — ответил муж.
Время от времени Хема, Гхош и матушка сами сдавали кровь и убедили кое-кого из медсестер последовать их примеру. По меньшей мере раз в год Гхош садился в машину и объезжал членов своей команды по крикету с той же целью.
— Никто так и не подумал про кровь? — кипятилась Хема. — Всем, кто не занят, пойти и сдать. Она — наш товарищ, черт побери! Быстрее! Нет, Стоун, только не ты. Не снимай перчаток. Постарайся принести пользу. Какая частота сердечных сокращений?
Стажерка уткнулась в медицинскую карту, не смея поднять глаз. Мысль о том, что придется сдавать кровь, перепугала ее. К тому же она прекрасно знала, что частоту сердечных сокращений плода никто не слушал, все занимались исключительно роженицей. Стажерка перечеркнула заголовок «Показано кесарево сечение», чувствуя, что матушка-распорядительница этого не одобрит. Облегчения не приносил и вид доктора Стоуна, который сжался, опустив голову. Так нашкодивший пес инстинктом чует, что надо бежать прочь, но знает, что стоит пошевелиться — и на тебя обрушится наказание.
— Давление?
— Не могу найти…
— Неважно, вливайте кровь, плесните йода, живо! Она сорвала крышку со стерильной кюветы, схватила скальпель — не до стерильности теперь — и произвела вертикальный разрез ниже пупка. Происходящее никак не укладывалось у Хемы в голове.
Вот сейчас Мэри сядет и запротестует, казалось ей.
Раздался шорох, она обернулась и успела увидеть, как матушка-распорядительница оседает на пол.
Глава восьмая
Люди миссии
— Спаси и сохрани, — вымолвила матушка, едва очнулась. Обморок ее не длился и пяти секунд, никто и с места сдвинуться не успел. Стажерка подскочила, чтобы помочь ей встать. Несмотря на протесты Хемы, матушка вцепилась в табурет анестезиолога: