Семья Девы была в числе наиболее зажиточных в Домреми. Все это мы узнаем из различных юридических документов, разысканных исследователями. Свидетели на процессе в Руане и на процессе реабилитации единодушно именовали родителей Жанны крестьянами. Однако именно это единодушие кажется подозрительным противникам традиционной версии: «Подобное единодушие слишком хорошо, чтобы быть честным»[50]. Ведь свидетели повторяли почти дословно одни и те же слова — не были ли они вложены в их уста. Любопытная деталь — мать Девы Изабеллу свидетели неизменно именовали Забийетой. Некоторые, конечно, могли использовать это уменьшительное имя, но когда это делали все, возникает подозрение в определенном умысле (имя Изабелла было почему-то неудобно употреблять в отношении матери Девы).
Жанна неизменно называла себя не Жанной д’Арк, а Девой Жанной. При допросе 21 февраля 1431 г. она заявила, что там, где она родилась, ее звали Жаннетой, во Франции — Жанной, а своего прозвища или своей фамилии она не знает. Если речь шла действительно о фамилии, то это могло означать, что Орлеанская дева явно не желала называть себя Жанной д’Арк. Лишь через месяц с лишним, 24 марта, Жанна один раз заявила, что ее отцом являлся Жак д’Арк, а матерью — Изабелла Роме. Однако это был единственный день, когда допрос велся неофициально и Жанна не присягала давать правдивые показания. К тому же Жанна могла называть отцом и матерью своих приемных родителей. Фамилию Жанны не называли и на процессе реабилитации. Нет ли здесь «хорошо организованного заговора молчания»? Действительно, ни один из свидетелей на обоих процессах ни в одном из современных документов не именует Орлеанскую деву Жанной д’Арк (или Дарк, Дарт, Дай, как в разных источниках называется семья д’Арк). Мартен, генеральный викарий инквизиции, сторонник англичан, писал о Жанне: «Некая женщина по имени Жанна, которую враги этого королевства именуют Девой». Даже сторонники традиционной версии признают, что называть Орлеанскую деву Жанной д’Арк стали только со второй половины XVI в.[51]
Интересно отметить, что отец и мать Жанны д’Арк, видимо, не были приглашены на коронацию в Реймсе, которая стала возможной благодаря подвигам их дочери, хотя Жак д’Арк и Изабелла Роме предпринимали туда поездки по куда меньшим поводам. Оба они не установили связей с Жанной, когда она была ранена. Сохранились письма Жанны различным лицам — англичанам, герцогу Филиппу Бургундскому, графу Арманьяку, жителям Тура, Реймса, Турне и других городов, даже чешским гуситам — и ни одного к тем, кого считают ее родителями (неправдоподобно, чтобы они не сохранили писем своей знаменитой дочери, если бы их получили). После своего отъезда из Домреми Жанна как будто полностью порвала всякие связи с четой д’Арк. Правда, братья д’Арк ее сопровождали, но очевидно, что она не делилась с ними своими планами; не сохранилось ни одного слова, адресованного им. Братья д’Арк следовали за нею только как слуги.
