В ряде современных и более поздних свидетельств второй половины XV и первой половины XVI в. по-разному определяется возраст Жанны во время процесса в Руане — 22, 24 и даже 28 лет, что в любом случае относит дату ее рождения ранее 1412 г. Сподвижники Девы Жан де Новлонпон и Бертран де Пулакги неопределенно говорили, что, по слухам, Жанна происходила из Домреми. Кузен Жанны Дюран Лаксар, проживавший неподалеку от Домреми, ограничился заявлением, что, «по его мнению», Жанна родилась в этом селении. Подобные осторожные выражения — «как мне кажется», «как люди говорили», «как мне приходилось слышать» — то и дело встречаются в ответах многих свидетелей. Другие вообще уверяли, что им ничего не известно о семье Жанны, хотя это вряд ли было правдой.
Процесс реабилитации, к подготовке которого приступили по приказу короля в начале 1450 г., продолжался долгие шесть лет. Был составлен список вопросов, прежде всего о детских и юношеских годах Жанны. Показания жителей Домреми было поручено собрать Жану дю Ли, брату Орлеанской девы. Не по его ли подсказке давались показания, причем свидетели нередко сопровождали их оговорками: «как мне кажется», «как мне говорили», «как я считаю» и т. п. Противники традиционной версии акцентируют внимание на осторожности, с которой велся контрпроцесс. Свидетелям задавали заранее подготовленные вопросы. Ответы на них должны были доказать, что Жанна родилась в Домреми.
Во время процесса реабилитации для Рима было неудобно признавать посмертную — после церковного приговора — жизнь Жанны. То же самое следует сказать и об интересах короны: королю была нужна только реабилитация Жанны, но не разоблачение ее подлинного происхождения и спасения.
Прошение о реабилитации Орлеанской девы, подписанное Изабеллой Роме (отец Жанны Жак д’Арк к этому времени уже умер), составил легист Гильом Превото. Ему же принадлежат следующие многозначительные строки: «Если запрещено обманывать, то, однако, дозволено скрывать правду, соответственно месту и времени прикрывшись хорошей выдумкой или выражением, имеющим иносказательный смысл». В прошении Орлеанская дева была впервые названа Жанной д’Арк. Однако саму Изабеллу Роме не сочли нужным заслушать на процессе реабилитации, где давали показания три десятка орлеанцев и около сорока жителей Домреми. Будучи истицей, Изабелла Роме единственная не должна была давать присягу. Очевидно, боялись, что с уст старухи могут сорваться какие-то неосторожные слова. Изабелла Роме присутствовала на торжественной церемонии 7 ноября 1455 г., в самом начале процесса реабилитации, но позднее его организаторов как бы совершенно не интересовали ее показания, хотя она могла бы сообщить наиболее точные сведения по многим интересующим их вопросам. От Изабеллы Роме получили лишь упомянутое прошение, в котором она жаловалась на казнь Жанны в 1431 г. И этого было уже много, говорят сторонники нетрадиционной версии, ведь Изабелла Роме знала о появлении Девы в 1439 г. в Орлеане и, возможно, даже виделась тогда там с нею. Требовать от нее ложных сведений о месте и времени рождения Жанны показалось судьям небезопасным и излишним. Свидетели говорили о том, что Жанна — дочь Изабеллы Роме, а ее саму не удосужились прямо спросить об этом. В протоколах процесса реабилитации нет и показаний братьев дю Ли. А Жану дю Ли поручили собирать показания других свидетелей по вопросам, в которых он, естественно, должен был быть осведомлен гораздо лучше, чем они. По каким-то причинам игнорировалось существование «Книги Пуатье».
