— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби. Добби хотел как лучше…
— Вы перехватывали мои письма?
— Они у Добби с собой, — сказал эльф. Проворно отступив подальше, он вытащил из-за пазухи толстую пачку конвертов. Гарри разглядел аккуратный почерк Гермионы, неровные каракули Рона и даже загогулины Огрида, хранителя ключей «Хогварца».
Добби встревоженно заморгал.
— Гарри Поттер не должен сердиться… Добби надеялся… если Гарри Поттер подумает, что друзья забыли его… он, может быть, не захочет возвращаться в школу, сэр…
Гарри не слушал. Он цапнул было письма, но Добби отпрянул.
— Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернётся в «Хогварц». Ах, сэр, вам нельзя подвергать себя опасности! Обещайте, что не вернётесь в школу, сэр!
— Нет, — сердито сказал Гарри. — Отдайте письма!
— В таком случае Гарри Поттер не оставляет Добби выбора, — печально произнёс эльф.
Гарри и пошевелиться не успел — Добби бросился к двери, распахнул её и припустил вниз по лестнице.
Во рту у Гарри пересохло, под ложечкой засосало, и он, стараясь не шуметь, бросился вдогонку. Перепрыгнул шесть последних ступенек, по-кошачьи беззвучно приземлился на ковёр и заозирался в поисках Добби. Из столовой донеслись слова дяди Вернона:
— Расскажите Петунии тот анекдот про американских сантехников, мистер Мейсон. Она до смерти хотела послушать…
Гарри промчался через коридор в кухню — и физически ощутил, как у него на месте желудка образуется чёрная дыра. Пудинг, шедевр тёти Петунии, восхитительная гора взбитых сливок с сахарными фиалками, парил под потолком. На шкафу в уголке сгорбился Добби.
— Нет, — простонал Гарри, — пожалуйста… они меня убьют!
— Пусть Гарри Поттер пообещает, что не вернётся в школу…
— Добби… прошу вас…
— Поклянитесь, сэр!
— He могу!
Добби глянул трагически:
— В таком случае Добби вынужден, сэр… для блага Гарри Поттера.
Пудинг шлёпнулся на пол — от грохота у Гарри едва не остановилось сердце. Блюдо разбилось, сливки разлетелись по окнам и стенам. С щелчком — будто хлыст стегнул — Добби исчез.
Из столовой раздались крики, в кухню ворвался дядя Вернон и увидел остолбеневшего Гарри в пудинге с ног до головы.
Сначала казалось, что дяде Вернону удастся замять неприятность («Наш племянник — очень нервный ребёнок — впадает в беспокойство, когда видит чужих, — держим его наверху»). Он загнал Мейсонов обратно в столовую, как разбежавшихся кур, и, выдав Гарри швабру, пообещал содрать с него шкуру, как только уйдут гости. Тётя Петуния порылась в холодильнике и достала мороженое, а Гарри, всё ещё не в силах унять дрожь, принялся драить кухню.
