— Но ты мне помогаешь, — тихо возразила я.
-С какой стати мне помогать тебе?
— Прекрати! — в сердцах воскликнула я и, сжав кулаки, вскочила со стула. Теплый, колеблющийся поток магии потек над столом к Страннику. Он ощутил импульсы моей вырвавшейся на свободу силы и замер, не успев поднести новую сигарету к губам. Дождавшись, когда магия коснется его, тихо усмехнулся и прикурил, тут же пустив белое облако дыма. Его небрежность пристыдила меня, но я не сжалась и не опустила головы, а спокойно села обратно за стол. Оправив плащ, как ни в чем не бывало, сложила руки перед собой. Странник демонстративно не обращал на меня внимания, и пришлось громко откашляться, чтобы привлечь его.
— Раньше ты не говорил так.
— Когда — раньше?
Я пожала плечами.
— Еще несколько месяцев назад я могла обратиться к тебе за помощью и быть уверенна в твоей лояльности. Что же изменилось? Куда подевались отзывчивость и человечность?
— Отзывчивость? Человечность? — раздраженно переспросил Странник. — Я действительно обладаю этими качествами?
— Обладаешь. И ты был единственным человеком, к которому я могла прийти со своими бедами и получить дельный совет. Почти дружеский.
— Ладно, — примирительно произнес он. — Признаю, ты всегда мне нравилась, а точнее твое рвение спасти человечество. И я не видел ничего предосудительного в том, чтобы дать несколько наводок, способствующих продвижению твоего расследования.
— Откуда ты все узнаешь? Есть надежный источник?
— Умею слушать, смотреть, наблюдать, — Странник неопределенно передернул плечами. — Ничего сложного и незаконного.
— Ты знаешь, кто заказал моих родителей? — снова я решила попытать судьбу, но ответ Странника был очевиден.
— Нет. А даже если бы и знал, то не признался. Мне дорога моя шкура, знаешь ли, а ты себя не жалеешь. С тобой опасно иметь дело, Эшли.
— В чем причина перемены отношения ко мне? Своей назойливостью я стала раздражать Ваше Высочество?!
— Почему ты так решила? — без интонации спросил Странник.
Я сцепила пальцы рук перед собой и подалась вперед. Странник не реагировал на меня, продолжая пускать дым в потолок. Мой требовательный, пристальный взгляд начинал его нервировать, и, в конце концов, он сдался. Раздраженно цыкнув, опустил сигарету, положив руку на стол, и вопросительно склонил голову.
— Твои домыслы необоснованны. Ты не раздражаешь меня. Но я никогда не содействовал твоим делишкам. И тут ошибаешься. А то, что я делился информацией, нельзя назвать содействием. Я многим помогаю.
