На коже расцветали голубые узоры. Щеку приятно согревало волшебство, дрожало в груди и медленно растекалось на сердце, словно глазурь. Я ничего не видела, кроме его прекрасных голубых глаз. Не помню, как мои руки оказались у Бена под рубашкой – лишь ощутила ткань футболки, то, как комкаю ее. Скользнула ладонями по груди, спустилась ниже... Бен склонился, обжег осторожным дыханием. Я невольно зажмурилась. Он потянулся к моим губам, и я подалась навстречу, вставая на цыпочки. Его руки согревали, убаюкивали, и ничего вокруг больше не существовало. Сладостная дрожь предвкушения пробежала по спине, как вдруг он резко одернул руки и отпрянул. Я будто вынырнула из теплой воды на морозный берег и жадно вдохнула, распахнув глаза. Словно выброшенная на безжизненную сушу жестокой стихией, обняла себя за плечи и попятилась. Упершись спиной в стену, сжалась. Глаза защипало, навернулись слезы, и чтобы спрятать их, я опустила голову. Бен был зол, но в то же время казался растерянным. Сжимая и разжимая кулаки, пытался сладить с дыханием. Стоя вполоборота, он смотрел на меня, и гнев вытекал из него, воздух в комнате остывал. Он чувствовал себя так же паршиво, как и я. Обнаженная душа кричала у него из глаз, кричала о нужде, о боли, что искала выхода. Попятившись к окну, он закрыл глаза рукой, потер переносицу. Я проглотила всхлип, но в груди назревали настоящие рыдания. Глухо зарычав сквозь стиснутые зубы, Бен качнул головой.
-Прости. Я не хотел. Это вышло неосознанно.
-Я знаю,- почти беззвучно отозвалась я и шмыгнула носом. Осознав, что сделала, затаила дыхание и подняла на него испуганные глаза. Но Бен уже заметил и обернулся. Он хотел что-то сказать, но решил, что я все равно совру, и размытым от скорости движением приблизился ко мне. Я успела лишь моргнуть, а он уже коснулся моего подбородка и приподнял, чтобы видеть лицо. Любопытство, стыд, боль - в его взгляде промелькнуло абсолютно все, и я заметила. А он не думал скрывать. Смотрел в глаза, испытывая совершенно новые и необычные для его темной сущности чувства. Я ощутила его волнение в воздухе импульсом силы, во взгляде, бегающем по моему лицу. Ему хотелось смотреть, но что-то подсказывало, что нельзя. И он потупил взгляд.
-Ты впервые видишь женские слезы?
-Да,- шепотом ответил он и, облизав пересохшие губы, осторожно посмотрел мне в глаза.
-И что ты чувствуешь?
-Мне неприятно,- запинаясь, произнес он. Поморщившись, отвернулся, словно не мог на меня глядеть.
