Летом в свое имение приехали Мордухай-Болтовские. Михаил Иванович побывал у них. Встреча была теплой. В семье генерала выросли дети, самые младшие заканчивали учебу. Дмитрий Петрович нашел возможность помочь Калининым. Не подачкой, конечно. Сказал: нужен человек, который два раза в неделю ходил бы за тридцать верст в Кашин получать почту. Плата — три рубля в месяц. Калинин прикинул: это выгоднее, чем жечь уголь, потом возить его в тот же Кашин без твердой уверенности в том, что продашь.
Обязанности почтальона взяла на себя Екатерина Ивановна. Ноги у нее были легкие. Уставала, конечно, очень, обернувшись за день туда и обратно, а все же это был хоть какой-то просвет в однообразной деревенской жизни. Михаил Иванович встречал жену на телеге верстах в восьми от Верхней Троицы и, пока добирались до дома, просматривал газеты, поступавшие к Мордухай-Болтовским. Все они были одного толка: буржуазные, правительственные, в них мало говорилось о положении трудящихся, о настроениях масс. Лишь по косвенным признакам Калинин догадывался, что революционное движение снова шло на подъем. А сам он вроде бы на обочине.
Не выдержал Михаил Иванович. Собрал деньжонок на поезд и тайком от соседей, от всех знакомых на несколько дней махнул в Петербург. Потом еще раз. Через много лет он, вспоминая, напишет:
"Приедешь из провинции на Николаевский вокзал, денег по обыкновению ни гроша, выходишь на Знаменскую площадь, идет липкий, мокрый снег. Скупой питерский свет скрывает конец проспекта 25 Октября [2]. Вдыхаешь полной грудью воздух столицы. Ах, как хорошо! Если есть деньги, на трамвай сядешь, а нет — быстрее трамвая айда на Васильевский, Выборгскую или Нарвскую заставу, к выходу рабочих с заводов. Там встреча с товарищами, выходящими с работ. Кормят обедом. Устраивают с квартирой…
Вечером тесная компания — идет обсуждение заграничных новинок, новые тезисы Ленина, дающие богатый материал в полемике против меньшевиков".
Были, конечно, и шутки, и веселые острые словечки. Явился однажды Калинин на квартиру к друзьям в старенькой поддевке и в валенках. Обнялись, поздоровались. А давний и верный друг Правдин постучал по столу, привлекая внимание, заговорил как оратор на собрании:
— Смотрите, братцы, мы видим перед собой деревенского кулака, похожего на тех, с которыми нам еще предстоит воевать…
Расстегивая поддевку, Михаил Иванович не задержался с ответом:
— Радуйтесь, представители пролетариата, что вы имеете здесь, в своих рядах, представителя деревенщины, а вернее говоря, представителя крестьянства, самого ближайшего союзника в будущей борьбе. Без крестьянства-то никуда не уйдем!
