У меньшевиков, однако, имелось очень уязвимое место. Партия-то рабочая, пролетарская, а среди делегатов-меньшевиков почти не было представителей с заводов и фабрик. Несколько человек, да и те колебались. Меньшевистские лидеры сами ощущали эту слабость. Собрались теоретики, гнут свою линию, а практики, приехавшие с мест, посланцы пролетариата, их не поддерживают, они с Лениным. Странное положение для меньшевиков. Вот и решили собрать делегатов — рабочих, сагитировать, перетянуть на свою сторону. Выступить должен был один из меньшевистских лидеров — Аксельрод. Узнав об этой затее, делегаты-рабочие обратились за советом к Владимиру Ильичу. Калинин сказал возмущенно:
— Что они за осликов нас считают? Аксельрод надеется нам зубы заговорить? Не пойдем!
Ленин ответил не сразу. Подумал, улыбнулся с веселым лукавством:
— Послушайте его, это полезно будет.
— Да какая польза, Владимир Ильич?
— Считаю, что мы, большевики, не должны избегать дискуссий. Надо уметь отстаивать свое мнение перед любым противником.
И вот собрались в комнате представители рабочих, расселись на стульях. Калинин в первом ряду. Молодой, на вид простоватый, этакий полукрестьянин-полурабочий откуда-нибудь из провинции. Наверно, так и подумал Аксельрод. Он часто поглядывал на Никанорова (под этой фамилией был на съезде Калинин), будто обращался непосредственно к нему, красноречиво расписывая, какая хорошая начнется жизнь, если в стране будет создан парламент. Высший орган власти, общенациональный политический центр, так сказать, выбранный всем народом, защищающий интересы рабочих и буржуазии, крестьян и всех других слоев общества. Аксельрод осудил Московское вооруженное восстание, настаивал на том, чтобы социал-демократы заключили союз с буржуазной кадетской партией.
Громко, красиво рассуждал Аксельрод, подчеркивая наиболее важные слова привычными жестами. Любовался собой, убежденный в неотразимости собственных доводов.
Наконец устал меньшевистский вожак, вытер платком лоб, хотел сесть, но тут прозвучал негромкий вопрос Калинина:
— Интересы-то разные, как тут быть?
— Что? — не понял Аксельрод.
— Насчет парламента я, насчет кадетов хочу сказать, — поднялся Михаил Иванович.
Заговорил вроде бы не очень уверенно, подбирая нужные фразы, но постепенно так разошелся, что Аксельрод про усталость забыл, не сидел, а вертелся на стуле. Все его доводы опроверг Калинин. Приводил примеры, упоминал о событиях, участником которых был сам.
