Купол Галактики | страница 32

На горизонте виднелась его голова.

Идет ночь - чернее цыганского глаза, густая падающим дождем и комарами.

Друзья не спят. Весной еще Нил выцедил из берез достаточно сока и приготовил самоквасом брагу.

Постояв, брага здорово окрепла, годилась на случай какой простудной хвори. А если смочить тряпицу и приложить, будет возможность оттянуть жар от глотки.

А можно и хлебнуть - с радости, что будет жить Ильнеаут, вылечили с Другом охотника!..

Давал Нил зарок, но с радости можно… Что до сих пор, слава богу, жив и здоров!.. И надо помянуть покойного барина, выпить за здоровье солдат. Им, конечно, всыпали по первое число за побег Нила.

И отчего не выпить с Другом?.. Разве мало они помучились в тайге?..

Нил закусил черемшой и лег на расстеленную медвежью шкуру. Ее подарила жена Ильнеаута.

Хороша шкура, спасибо ей!

Он подумал, что кончилась старая его жизнь и рождена новая. Новую жизнь дали Нилу эвены и Друг.

Друг и эвены…

Хотя Нил здорово измазался дегтем (который сам гнал из тощей здешней березовой скорлупы), но остаются местечки. Глаза, уши… Их не смажешь.

Мучает в тайге комар.

- Комары-ы-ы… - рычит Нил. - Казнь египетская…

- Комары-ы-ы! - вторит Друг.

- Тебе-то чаво, - сердится Нил. - У тебя и тела одна видимость.

- Я чувствую тебя.

- Дымарь разведи. Хучь бы зима скорей!..

Нил знает, Другу ничего не стоит развести дымарь: моргнул - и задымились головешки. Но ветер гонит дым обратно, нечем дышать в чуме.

- Погаси, - просит Нил.

Костер гаснет.

- Вывел бы ты комаров, - просит Друга мучающийся Нил.

- О, не могу, есть запрет на вмешивание… Н-начальство!

- Иди ты со своим вмешиванием, - сердится Нил. - Выведи!.. Другом зовешься… Яви еще чудо…

- Не могу-у-у, - подвывает Друг и нервно дергается.

- И то, - соглашается Нил. - Комары - божья тварь, создана, питаться надо. Он допустил, а тут мы… Зима-а-а, где ты?

- Зима-а-а… - стонет Друг, шевелясь за пазухой Нила.

И больше всего хочется Нилу сейчас или заснуть, или без промедления оказаться в сельце Быковке, на пасеке. И чтобы пчелы вокруг тебя, и коровы ходили по травам. Рай!.. Сейчас и ягоды и огурцы зреют.

А молока-то, молока… Оленье что, сусло суслой… Ах и хороша Расея, а хода в нее нету. Мука! И Друг мучается с ним. Друг… Звать его мудрено, не выговоришь. Зато добр. Потому Нил зовет Другом.

Одно тело его железное, оно лежит в ящичке, закопано у того железного ведра, которое никаким камнем не прогнешь, сколько ни бей. А сам Друг то вроде дым, то котенок, то черт знает что. Может быть, думает Нил, их два?.. Один спит в ящичке, а другой здесь, с ним мучается его человечьей мукой?