Он запнулся, видимо, подбирая слова. Я же разглядывал узор на манжете его пиджака и думал о том, что геном человеческого существа одно из самых забавных явлений, встречавшихся мне. И узор этот был лишним тому подтверждением.
— Вы ведь знаете этот вопрос, верно? Никола… господин Тесла… я не знаю, как правильно вас… моя служба безопасности говорила что-то про Сорок четвертого и Новую…
— Можете называть меня Николой. — разрешил я. Мое внимание в этот момент привлек мизинец Романа на левой руке, находившийся на удивление в полной гармонии со Вселенной, так что на сантименты я решил не обращать внимания.
Никогда не перестану удивляться тем мелким деталям, что существуют вокруг нас. Порой мы их не замечаем, но ведь от этого их не становится меньше. Хотя, с другой стороны, больше их тоже не становится.
— Никола… вы ответите?
Мизинец пошевелился, нарушив то немногое и прекрасное, что никогда не перестанет радовать меня. И я…
Я задумался. Я думал не над тем, стоит ли отвечать ему или нет. Нет, суть была совершенно в другом, и если бы я мог ЭТО объяснить с помощью символов, называемых буквами, я бы обязательно написал здесь. Но к сожалению, даже Microsoft Word бессилен передать то, над чем я размышлял в тот момент.
— Я… я отдал все, что у меня есть. — признался Роман. — Вы же знаете об этом, да? И я был там, был в Колорадо Спрингс, на Pinnks Peak. Я понял, почему вы ушли оттуда…
Это звучало забавно, потому что до сих пор я и сам не знаю, почему я покинул это место. То есть, я конечно же знал, но не всё, не везде и не когда.
Мне пора было уходить и он это понял.
— Молю вас! — воскликнул он, заламывая руки в отчаянии. — Ответьте, Никола!
— Перпендикуляр. — сказал я, уже почти полностью окутанный зеленоватым туманом.
И сквозь этот туман я увидел, как лицо моего собеседника осветилось неподдельным счастьем. Настоящим, искренним счастьем. Таким, ради которого и живут все они, все вы и все мы. Его лицо уже не было мужественным. Оно было в полной гармонии, и я улыбнулся ему.
А потом ушел.
Он уже и не помнил, когда эта назойливая тварь появилась в его жизни. Наверное, это было давно, очень давно. С того времени он много раз пытался выгнать ее из квартиры, вешал липучку над кроватью, ставил рядом купленую на рынке мухобойку, разбрызгивал по комнате всевозможные новомодные препараты — бесполезно. Ничего не помогало.
В какой-то мере он даже привык к ней.
Каждое утро (кроме выходных) ровно в семь утра муха садилась на какой-нибудь обнаженный участок его тела и начинала бродить по нему, вызывая слабое раздражение. Он еще спал, а раздражение медленно, но верно выталкивало его из сна. Он хлопал по тому месту рукой, а муха взлетала, чтобы через несколько секунд снова приземлиться там же или на какой-нибудь новой локации.
