— В возрасте четырнадцати лет по глупости угнал мотоцикл, за что был поставлен на учет в милиции. Курил с пятнадцати до восемнадцати, потом бросил раз и навсегда. — рассказывал биограф.
— Простите, а я люблю картошку?
— Да, ты любишь картошку, особено жареную с луком.
— А пюре? Господин биограф, пюре я люблю?
— Да, ты любишь пюре. — благосклонно отвечал Пол Ленски и продолжал. — Но ты терпеть не можешь рыбу, особенно селедку под шубой. Ты собираешься этим летом поехать…
И он уже любит пюре, а вид селедки сейчас вызовет у него рвотные позывы. Он уже хочет рассказать своим друзьям про угон мотоцикла и вспомнить, как в детдоме объелся зеленых слив.
А Пол Ленски рассказывает дальше, вплетая нити его новой биографии в общую картину.
Потом impersonal уходит, а приходит новая особь, которая оказывается какой-нибудь Анной Георгиевной Демидовой-Ложкиной, имеющая мужа двадцати семи лет, втайне от него принимающая противозачаточные, но любящая его.
У них появляются новые друзья и родственники. Потом у тех появляются новые друзья. Они живут новой жизнью, согласно Первому параграфу и его шестидесятью восьми поправкам.
А потом, спустя от трех до пяти лет, в зависимости от производительности, все эти андреи демидовы исчезают из жизни, а в кабинете у биографа появляются новые impersonal.
Вот такая сложная работа у биографа первой категории. Государственно важная. Социально ответственная. Но Пол Ленски не боится трудностей и ответственности. В конце концов, именно поездки в метро закалили его дух, да и тело тоже.
— 16250-908, сорок четыре биологических года, профессиональный каменщик-штукатур.
— Аршак Маисович Тер-Оганян, в разводе, от первого брака имеет двух дочерей, от второго…
— Господин биограф, а в детстве я любил играть в футбол?
— Да, и очень неплохо…
— 18075-11, двадцать три биологических года, младший бухгалтер.
— Инна Романовна Гольдина, незамужем, встречаешься с байкером по прозвищу Скопер…
— Господин биограф, а мне когда-нибудь дарили много роз?
— Нет, но на двадцатилетие твой бывший парень Иван Демидов подарил тебе сто одиннадцать хризантем…
Судьбы сплетаются воедино. Биограф первой категории должен держать в голове одновременно истории примерно ста тысяч человек, а Пол Ленски мог держать до ста двадцати пяти тысяч.
А потом наступает момент, когда в кабинет к Полу Ленски входит очередной impersonal, и на датчике личного физиосканера тревожно загорается красная лампочка.
Это означает, что когда-то этот человек, будучи иваном демидовым или васей ветровым, что-то сделал в метро. Может, на ногу наступил, а может выругался грубо — и попал в поле зрения самых новейших приборов распознавания личности. Его занесли в личную базу данных Пола Ленски, где он и покоился в ожиданни, когда его тело попадет в кабинет биографа.
