— Ах, милочка, — прохныкала она. — Я так много плачу, что скоро вся площадь заполнится водой!
И действительно площадь Альберта начала заполняться водой, хотя виной тому были слёзы небес, хлынувшие вниз на землю обильным дождём. Догадавшись, что сквер заливается ливнем, а не её слезами, Алиса почувствовала себя глупой. (Вы когда-нибудь видели плаксу под дождём? Вот именно такой дурёхой она показалась себе.) Толпа самцов и самок, самальчиков и самдевочек поспешно разбежалась с площади, оставив Алису совершенно одну.
Нет, не совсем одну! Потому, что... Да! Рядом с ней был Козодой. Он летал над площадью — причём, с большим трудом, потому что дождь промочил его крылья. Алиса вытянула руку и попыталась схватить попугая. Но она могла бы даже ни стараться. Птица настолько отяжелела от влаги, что сама опустилась на руку девочки.
— Козодой, — заворчала Алиса. — Посмотри, в каком ты состоянии! Что скажет бабушка Эрминтруда, когда мы вернёмся домой? Ты пойдёшь со мной в прошлое?
Проигнорировав её вопросы, попугай искоса взглянул на девочку и прочирикал очередную загадку:
— Что находится между осьминогом в норе и стилетами цейлонских аборигенов?
— Ну..., — замешкавшись, сказала Алиса. — Я почти знаю, где находится страна Цейлон. Нам показывали её в школе на географической карте мира. Я помню, что там выращивают чайные листья. Но про скелеты аборигенов нам ничего не говорили. Я даже не знала, что на Цейлоне их так много! Интересно, сколько места занимает осьминог. На мой взгляд, это зависит от того, как далеко он вытягивает свои восемь ног или как близко поджимает их к себе. Я одного не понимаю, Козодой. Неужели что-то может находиться между норкой и скелетами?
— Быстрее, Алиса!
— Честно говоря, я не могу сосредоточиться.
— Ты не можешь сосредоточиться? — прочирикал Козодой. — Тогда заставь себя рассредоточиться.
— Я иногда могу сосредоточиться, но рассредоточиваться ещё не пробовала. Разве это возможно?
— Сначала оправься или сходи налево, — посоветовал попугай. — Унизиться или стать возвышенной. Ты должна найти персону, которая живёт между осьминогом в норе и стилетами цейлонских аборигенов.
С этими мокрыми и непонятными словами он вырвался из рук Алисы.
— Козодой! — закричала девочка. — Вернись ко мне! Немедленно!
Однако птица улетела прочь и вскоре растворилась в небесах Манчестера.
— Ну, это уже слишком! — насупившись, сказала Алиса. — Почему Козодой такой непослушный? Ой, милочка! Что за ужасный шум!? Не думаю, что он исходит от маленькой птички! Даже самый гадкий в мире попугай не может создавать такого трескучего грохота.
