В начале 1995-го, переведясь в онкологическое отделение для повышения квалификации, я начала подыскивать работу в Австралии. Еще я наудачу послала письмо в одну новозеландскую больницу, воспользовавшись советом моей коллеги, которая была родом из этой страны. Я рассчитывала получить формальный ответ через положенное время и была несколько удивлена, когда мне позвонили прямо на работу и предложили место консультанта в Оклендском неонатальном центре. Конечно, я приняла это предложение.
Рассылая свои резюме, я в глубине души сожалела о том, что, уехав, потеряю связь с Джерри. Мы с ним не обсуждали планов на будущее, и я не знала, что он тоже подыскивает работу за границей, в США или Новой Зеландии. Позже по больницам Глазго ходили слухи, будто Джерри, узнав, что я уезжаю в Окленд, решил мчаться за мной и тут же сам начал подыскивать место в стране Длинного Белого Облака. Конечно, такая версия событий для меня лестна, но в действительности он в то время уже ожидал ответа из нескольких новозеландских и американских больниц. Все же я тешу себя надеждой, что новость о моем отъезде в Окленд повлияла на его выбор страны!
Первой уехала я. И в июле 1995-го я прибыла в страну, где не знала ни души. В мой первый день на новой работе мне позвонил новозеландский друг одного моего знакомого, к которому я по предварительной договоренности в случае чего могла обратиться. Он поинтересовался, как я устроилась, и спросил небрежным тоном: «Не хочешь сегодня побегать?», примерно так, как у нас говорят: «Не хочешь по пивку после работы?» Хоть я и была спортсменкой, бегом я не занималась, это была стихия Джерри, но, поскольку этот парень был моим единственным знакомым в Окленде, я согласилась.
Тот вечер я провела на поле, хлюпая по жидкой слякоти. При каждом шаге нужно было делать усилие, чтобы вытащить ногу из топкой грязи. Мой новый знакомый указал на виднеющуюся впереди гору и предложил: «Это Уан-три хилл. Поднимемся?» Я решительно кивнула. Пока мы поднимались, он все время что-то говорил, о чем-то меня спрашивал, но дыхания у меня хватало только на то, чтобы произнести одно-два слова в ответ. Честно говоря, я думала, что умру прямо там, на склоне горы. Когда мы, слава Богу, взобрались на вершину, он сделал широкий жест рукой, охватывая открывшуюся нам панораму. С этого 182-метрового потухшего вулкана, который считается одной из главных достопримечательностей Окленда, весь город видно как на ладони. «Ты только посмотри! — восторженно произнес он. — Посмотри, какие облака!» Но в ту минуту у меня была только одна мысль: «Пропади они пропадом, эти облака, меня сейчас стошнит!»
