К тому времени как танец закончился, у Эстер кружилась голова от необходимости притворяться, будто на нее не действуют его язвительные замечания, которые он шептал ей на ухо всякий раз, как оказывался против нее. С огромным трудом ей удавалось делать положенные па. На самом деле ей больше всего хотелось подобрать юбки и сбежать отсюда. Единственное, что мешало ей так поступить, – это ее гордость. Нельзя, чтобы он одержал верх. Она больше не позволит ему унизить ее!
Пока танцоры аплодировали игре Эм, Лайонел бочком подошел к Эстер.
– Как мило вы покраснели! – прошептал он ей в затылок. – Давайте во время следующего танца сядем рядом. Вы сможете отдышаться. Мне нужно кое-что вам сообщить.
Эстер едва не упала; ей нужно было срочно сесть куда-нибудь и прийти в себя, но только не рядом с ним. Не успела она придумать какой-нибудь предлог, как он взял ее под локоть и повел к нише рядом с хорами.
Неожиданно путь им преградил лорд Ленсборо и поклонился. Сквозь шум в ушах Эстер услышала, как он спрашивает, не окажет ли она ему честь и не станет ли его партнершей на следующий танец.
Эстер и не мечтала, что настанет день, когда она обрадуется возможности потанцевать! Она тут же выдернула свою руку из руки Лайонела. Приличия требовали, чтобы он отпустил ее. Она протянула руку лорду Ленсборо; он молча взял ее, и Эстер, испытывая глубокое облегчение, вернулась на середину зала.
– Миледи, по-моему, танцевать вам хочется не больше, чем мне, – тихо заметил маркиз, когда они заняли свои места в новой фигуре. – Однако приличия требуют, чтобы мы выглядели довольными. Нельзя омрачать радость другим.
Интересно, почему же он пригласил ее на танец, если на самом деле заметил, что ей это совсем не нравится? Может, испытывает своего рода извращенное удовольствие, ставя ее в неловкое положение? Она посмотрела на булавку из тигрового глаза, которая пряталась в глубоких черных складках его шелкового галстука.
– Я не обижусь, если вы не предпримете попыток разговаривать со мной.
Что ж, в это она охотно поверила. Всякий раз, как они разговаривали, дело оканчивалось ссорой, а последние два дня он так же старается избегать ее, как прежде она – его.
Однако его следующие слова повергли ее в замешательство:
– Не желаю, чтобы танец стал для вас большим испытанием, чем это необходимо.
По-прежнему в подавленном молчании Эстер с трудом закончила первую фигуру.
– У вас неплохо получается, – заметил маркиз, беря ее за руку и кружа. – Я часто замечал, что выполнение скучных, монотонных обязанностей способно восстановить самообладание, когда меня жестоко оскорблял тот или иной идиот.
