Доктор поднял руку и снисходительно произнес:
– Увы, если бы дело было только в этом! Но, видите ли, я имел продолжительную беседу с пациенткой. Хотя вначале она не хотела мне доверяться.
Лорд Ленсборо сжал кулаки. Эстер терпеть не могла докторов, однако этого человека ей явно навязали, а затем он неизвестно что из нее вытянул…
– Я умею лечить подобные недомогания, – доктор презрительно усмехнулся. – Вскоре она отнеслась ко мне с доверием. Примерно то же самое бывает с католиками, которые исповедуются в грехах своему духовнику.
– Эстер ни в чем не виновна!
– Да, конечно. Учитывая природу ее болезни, я счел своим долгом осмотреть ее и установил, что она… – он понизил голос, словно не желая, чтобы их подслушали, – virgo intacta[2].
Лорд Ленсборо сам не сознавал, как подскочил к доктору и опомнился, только когда схватил его за горло.
– Милорд, успокойтесь! – прошипел доктор Фотер-гилл, медленно багровея. – Осмотр был лишь поверхностным после того, как она заснула… в присутствии другой девицы… сугубо профессиональный…
Он отдернулся от доктора, как будто само прикосновение к нему было заразным.
– Профессиональным? Вы подвергаете мою невесту интимному осмотру без моего позволения и называете это профессиональным? Да за это я вас в порошок сотру!
Доктор дрожащими пальцами поправил галстук.
– Думаю, что нет, милорд. Бред, которым она страдает, оказался такого странного и исключительного свойства, что у меня не оставалось другого выхода, кроме как проверить, нет ли под ним каких-либо оснований. Вряд ли вы захотели бы жениться на женщине, которая в самом деле перенесла такие испытания, как те, о которых она бредит.
– Убирайтесь!
– Уверяю вас…
– Нет, это я уверяю вас. Если вы немедленно не уберетесь отсюда, я вышвырну вас сам. В окно, если понадобится!
Доктор хладнокровно вышел из комнаты. Не было смысла спорить с такими богатыми и влиятельными клиентами, как этот маркиз. Если он хочет жениться на сумасшедшей, это целиком и полностью его дело. Он предупрежден. Надо лишь выписать большой счет за сегодняшнюю консультацию.
Лорд Ленсборо несколько минут молча смотрел на Эстер, мучимый угрызениями совести.
– Прости меня, любовь моя, – сказал он, подходя к камину и звонком вызывая горничную. – Нельзя было оставлять тебя здесь одну. – Он склонился над ее кроватью, отбросил прядь медных волос с ее воскового лба. – Я увезу тебя в Чаллинор-Хаус, и мы поженимся по специальному разрешению.
– Ну уж нет! – Эм незаметно прокралась в комнату, как только ее освободил доктор. Она встала у постели больной, как львица, которая охраняет своего детеныша. – Эстер никуда не поедет, если сама не захочет. И вы не увезете ее отсюда, как мешок, пока она без сознания, и не спрячете ее у себя дома!
