На кухне ненадолго воцарилось молчание, потом лорд Шалл подтолкнул оборотницу к спальне:
— Пойдем!
Тарья не шелохнулась. Добела сжав сцепленные пальцы, она словно взросла в пол.
Вот и фамильярное «ты»!
— Страшно? — неожиданно спросил Норман и поморщился. Мысль о том, что его считали насильником, отравляла сознание. — Да не стану я! Мое дело предупредить, твое — отказаться. Только ночевать придется в одной постели, чтобы пропитаться запахом.
Сообразив, о чем идет речь, оборотница кивнула и сняла пальто.
— Надеюсь, в академии мало оборотней, — перчатки полетели на полку. — Иначе не отмоешься.
— Промолчат, — заверил проректор.
Оборотни имелись, но на других факультетах. Некромантию его раса не жаловала, только полукровки, однако они безопасны, не учуют.
Вспомнив об обязанностях хозяина, лорд Шалл предложил чаю:
— Мне показалось, вы дрожали. Или от напряжения?
— От него, — призналась Тарья и пожаловалась: — Даже горло саднит.
— А не надо было кричать, — назидательно заметил Норман, но чайник таки поставил. — Теперь все общежитие в курсе нашей бурной супружеской жизни.
Оборотница коротко рассмеялась.
— Истерички, они такие. Можно осмотреться? С утра мне нужно быстро уйти…
— Конечно. Что-то принести? Любимую книгу или шаль?
Молодая женщина покачала головой и не стала уточнять, каким образом проректор собирался проникнуть сквозь запертую дверь. Явно магическим и незаконным образом.
Квартира произвела на Тарью благоприятное впечатление. Пусть она в ней второй раз, но прежде мысли занимала не обстановка. Ничего так для холостяка, учитывая, что площадь казенная.
Норман застал жену в спальне и протянул чашку чая. Они стояли возле кровати — символично.
— Новое белье? — изогнула бровь Тарья и покосилась на атлас нежно-сиреневого цвета.
Вряд ли проректор питал любовь к пастельным оттенкам, значит, выбирал для женщины.
— Как-никак, у меня сегодня свадьба, — приглушенно рассмеялся лорд Шалл. — Конфеты?
Он тоже испытал облегчение, немного расслабился. Без «колючек» Тарья производила благоприятное впечатление, во всяком случае, с ней можно разговаривать. Другое дело, истинная Хранительница безумно далека от воспитанниц пансиона, в котором они впервые встретились. Как только умудрялась сдерживать характер?
— Спасибо, не люблю сладкого.
Тарья хлебнула чаю и одернула платье, которое не сидело на новой фигуре: одновременно широко и коротко.
— Да снимите вы его, не мучайтесь! Я выйду. В умывальной комнате найдется чистый халат.
