— Извини… А голову я?
— Не знаю, но до тебя ей тоже не мало досталось, внутричерепное давление после аварии, и ноги тогда же… давно.
— А где надзиратель?
— Доктор? Он скоро придёт.
— Не, охрана там, сторож, смотрящий…
— А куда ты убежишь? И главное как? — парень горько усмехнулся: — Тебя взяли на поруки, точнее ты отбываешь срок в моём теле. В этом и есть наказание, правительство придумало идеальную тюрьму, да и как говорит доктор Мильховский, руководитель этого проекта, нет более эквивалентного нарушению наказания, чем испытать все муки жертвы на себе в полном объёме, но не сверх того.
— О, как! А жертва, значит, развлекается в чужом теле, пока суд да дело.
— Да уж, тоже мне развлечение, слезать с иглы. Впрочем, за возможность ходить, хотя бы временно, оно того стоит.
— Рад за тебя.
Послышался прерывистый писк, парень взглянул на часы и нажал кнопу, отключив сигнал будильника.
— Ну, извини, мне пора, у меня, точнее сказать у тебя, тренировка. Потом ещё загляну.
— Подожди. Мне что-то не по себе.
— Понятное дело, ведь ты не в себе, в самом прямом смысле.
— Нет, я о другом. Мысли в голове словно бы занятия себе не найдут, в ней впервые за эти годы так… так чисто. Что мне делать? Я просто с ума сойду.
— Займи их чем-нибудь.
— Чем?
— Посмотри кино, послушай музыку или почитай.
— А что ты читаешь?
— Хочешь, я оставлю книгу.
— Хорошо, спасибо.
— Ладно, пока, — парень развернулся и вышел.
— Эй, — бросил в след ему Макс.
— Что? — парень заглянул в палату из-за двери.
— Тебя как зовут-то?
— Антон.
— Ты прости, Антон, не соображал, что творил.
— Ладно, проехали. Я потом ещё загляну.
— Удачи. Развлекайся…
* * *
— Развлеклись, мать вашу! Долетались!
— Заткнись.
— Сам хавало прикрой!
— А ты раз такой умный, иди, посмотри, кто там валяется.
— А чё смотреть нафик? Ясно, что жмура схватил, полюбому.
Голоса приятелей до сознания Макса доходили каким-то странным очень длинным обходным маршрутом, словно через толщу воды. Страх сковал всё тело, позволяя ему лишь свершать мелкие колебания, именуемые дрожью.
— Может это собака или лось там.
— Сам ты олень северный.
— Слышь, ты, оленевод, я тебе щас рога поотшибаю.
— А чё, я?! Я ваще не за рулём.
— А ну заткнули скворечники, разгалделись тут как дятлы! — Ден, как всегда, взял инициативу в свои руки. Послышался шорох разворачиваемого «чека», две глубокие «понюшки», сопровождаемые характерным шмыганьем носа и утробным рычанием. Через секунду у Дена «прояснилось» и созрело решение.
