— А если она сейчас звонит Антонине, и сообщает ей, что ее ищет милиция?
— Не получится, — ответил Алексей и показал мобильный телефон, — это мобильник Ермаковой. Временно изъял, чтобы девушка избежала соблазна предупредить подругу. Ну, вот, кажется, и Аня готова. Тогда, в путь.
Старый дачный поселок «Кооператор» сплошь состоял из убогих деревянных домиков, пригодных разве, что для временного укрытия от дождя и непогоды. Не трудно было догадаться, что владельцев дач интересовали только огороды.
Домики, больше напоминающие сараи нерадивого хозяина, несколько десятков лет назад были наспех собраны из отходов лесоматериалов, и предназначались, скорее всего, для хранения дачного инвентаря. Но с годами временное постепенно перетекает в постоянное, так и сараюшки вскоре стали называться дачами. К ним пристроились крылечки с верандочками, и они так и остались на огороде главным капитальным сооружением.
Аня, в качестве штурмана, сидела рядом с Алексеем и пальчиком с ярко-красным ноготком указывала бесконечные повороты и развороты.
Она всю дорогу раздражала Алексея своим беззастенчивым поведением, и он терпел ее только потому, что в этих трущобах с узкими проездами на одну машину, самостоятельно найти кусок земли под номером 1212 было практически невозможно.
Алексей с облегчением вздохнул, когда Аня показала пальцем на домик, скрытый кустом сирени, и сказала:
— Вот дача моей тети.
Алексей вышел из машины, помог выбраться Ольге и решил, что пора сделать Ане замечание:
— Аня! Вы, наверное, забыли, что здесь не стриптиз-бар и Вы не Эмилия? Будьте добры соблюдать элементарные правила приличия.
— Вон как! — возмутилась Аня, — Это ты из-за нее такой гордый?
— Пожалуй, подождите, Аня, Вы нас здесь. Пойдем, Оля в дом, если его вообще можно так назвать.
Внутренние стены сарая были оклеены газетами. Газетная бумага темнела осенней сыростью и благоухала затхлостью и плесенью. Единственное окно в комнате было наглухо завешено каким-то старым покрывалом, похоже, его никогда не открывали и проветривание здесь не приветствовалось.
В маленькой каморке было темно. Алексей нашел на стене выключатель и включил свет. С кушетки, из-под кучи тряпья, вскочила взлохмаченная Антонина. На диване еще кто-то зашевелился.
— Ты, Тоня, в бомжи переквалифицировалась? — не здороваясь, мрачно спросил сестру Алексей, — Где Маруська? Ты что с ребенком сделала? Я тебе за Маруську…
— Леш, — раздался с дивана простуженный детский голос, — я здесь. Леш, отвези меня в детский дом. Там тоже школа есть. Я учиться хочу.
