***
25 ноября 1936 года, через три месяца после окончания первого показательного процесса[3], Сталин подошел к трибуне Чрезвычайного восьмого съезда Советов СССР, чтобы прочесть доклад о новой советской конституции. Его речь[4] слушала по радио вся страна. Сталин говорил два с половиной часа. За это время он сообщил, что время диктатуры пролетариата прошло, а в стране в общих чертах построен социализм. Новая конституция гарантировала самую широкую демократизацию общественной жизни — равенство прав всех граждан, свободу слова, собрания, печати, — и вводила выборы в Верховный Совет СССР на основе всеобщего тайного прямого голосования. Для страны, в которой на протяжении двадцати лет целые социальные классы были поражены в правах, это означало настоящее освобождение. Зал взорвался овацией. Ни у кого не было сомнений — эта речь останется в веках.
Вскоре после выступления Сталина Афиногенов влетел в комнату к своему другу, американскому журналисту Морису Хиндусу, с бутылкой вина и воскликнул: «Давайте праздновать! Теперь все будет по-другому». Он попросил у Хиндуса на несколько дней смокинг, чтобы московский портной сшил ему такой же. «Теперь, — сказал Афиногенов, — мы сможем одеваться так же модно, как европейцы».
Источники
Афиногенов А. Избранное в 2 т. М., 1977
Булгаков М. Собрание сочинений в 5 т. Т. 2. М., 1992
Гладков А. Встречи с Борисом Пастернаком. М., 2002
Зелинский К. Вечер у Горького. Минувшее. Исторический альманах. М.-СПб., 1992
Осокина Е. За фасадом сталинского изобилия. Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927–1941. М., 2008
Соловьева И. Художественный театр. Жизнь и приключения идеи. М., 2007
Успенский П. В. О. Стенич: биография, дендизм, тексты…[5] Наше наследие, 2011
Флейшман Л. Борис Пастернак и литературное движение 1930-х годов. СПб., 2005
Hindus M. Crisis in the Kremlin. New York, 1953
Первый всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., 1934
Фонд А. Н. Афиногенова в РГАЛИ. Ф. 2172
Третьего апреля 1937 года дочь нового американского посла в СССР, двадцатилетняя Эмлен Найт-Дэвис, устроила маскарад. Гостей вечеринки — дипломатическую и артистическую элиту Москвы — попросили «одеться тем, кем вам хотелось и не удалось быть в жизни». Итальянский советник в образе амура (розовая хламида и белое трико) бегал по залу с криком и стрелял из лука; американский военный атташе Филипп Файмонвилль в белой рубахе и с косой изображал Льва Толстого; жена одного из послов нарядилась Мефистофелем. Александр Афиногенов тоже был на этом вечере, но пришел без костюма: возможно, на нем был тот смокинг, что он заказал себе в честь новой советской конституции.
