Чернильница хозяина: советский писатель внутри Большого террора. | страница 30

Афиногеновская программа должна была не просто объяснить величие Ста­лина, но и помочь советскому человеку обрести покой, равный сталинскому: «Для нас — обычных рядовых людей — тоже открыта полная возможность идти по третьему пути — в своей маленькой жизни… <…> Не твори исторических дел — работай шофером, паси коров или дои их, все равно ты можешь стать равным Сталину по своим человеческим качествам».

Афиногенов до этого уже писал о желании переквалифицироваться в шофера, однако сейчас для него гораздо важнее было прочертить линию, которая дала бы ему возможность идти по «третьему пути», не оставляя своей основной профессии — писательства. Принципиальное значение для него приобрел один эпизод из биографии молодого Сталина. Впервые его описал в своих мемуарах эсер Семен Верещак, сидевший с будущим вождем в одной тюрьме: «Когда в 1909 году, на первый день Пасхи, первая рота Сальянского полка пропускала через строй, избивая, весь политический корпус, Коба шел, не сгибая головы под ударами прикладов, с книжкой в руках». Вскоре в пере­сказе других пропа­гандистов книга, с которой Сталин подвергся пытке, превра­тилась в «Капитал» Маркса.

В этом сколь неправдоподобном, столь и символичном эпизоде Сталин пред­стал мучеником новой веры, основанной на книжном, рациональном знании. Подобно Сталину, писатель, оказавшийся внутри Большого террора, должен был пройти через череду мучительных унижений, чтобы доказать свою при­верженность коммунистическим ценностям.

Через несколько дней Афиногенов нашел еще один образ, объединяющий террор, писательство и власть: «Цель [всего происходящего], сейчас, гене­ральная чистка нашего Советского дома от всякой нечисти. <…> Можно например, разбить ни в чем не повинную чашку. <…> Если б ты был чашкой — тебе оставалось бы только печалиться, что вот зря разбили… Но ты ведь — человек. <…> От этого разве ты станешь просить приостановить выметание мусора? Конечно, нет. А раз так — не только терпи, но и радуйся тому, что ты живешь в такое интересное время, что ты тоже еще вдохнешь свежего воздуха, когда рачительный хозяин, выметя мусор, — найдет за окном выбро­шенную чернильницу, прикажет ее вымыть и внести обратно на стол. Это ты — чернильница! И ты еще долго, долго будешь стоять на хозяйском столе, и кто знает — может, именно из тебя он напишет новые замечательные мысли…»

^{>«О каждом из нас заботится Сталин в Кремле». Плакат Виктора Говоркова. 1940 год}