Ярость распаляла нас. В азарте боя, особенно когда мы атаковали колонны или скопления войск противника, летчики снижались до таких высот, что нередко привозили в маслорадиаторах, расположенных снизу самолета, части обмундирования, пилотки, а то и расколотые черепа гитлеровцев.
После таких атак техники самолетов с гадливостью очищали и отмывали радиаторы, потом свои руки, но в душе гордились нами:
- Ну, дают прикурить гадам наши пилоты! - и продолжали готовить самолеты к очередным вылетам.
Истребители Сиднева, Подгорного, Утина, Шестакова, Морозова отчаянно дрались с превосходящим воздушным противником. Бомбардировщики Полбина и Чучева наносили удары по гитлеровцам во вторых эшелонах. Штурмовики Горлаченко, Степичева, Болдырихина, Комарова, поддерживая пехоту, штурмовали противника непосредственно на поле боя, в том числе и в городе. Конечно, и раньше авиация действовала в интересах пехоты. Но то были эпизодические явления. Теперь это стало повседневным и обязательным. Появились пункты наведения (ПН) штурмовиков на цели. Дело совершенствовалось и постепенно нашло свое полное организационное выражение. Мне как-то пришлось участвовать в развертывании пункта наведения в дивизии Гуртьева, где я мог лично познакомиться с легендарным комдивом...
Партийно-политическая работа в нашем полку буквально била ключом. Комиссар эскадрильи В. Гонта, бывший директор средней школы, преподаватель истории, был душой коллектива. Комиссар полка Левченко увлекал людей не только страстным словом, но и своими боевыми вылетами. Регулярно проходили у нас партсобрания. Запомнились повестки дня: "Роль коммуниста в бою", "Коммунисты всегда впереди", Как наиболее эффективно наносить удары по типовым целям". Выступления на собраниях носили форму конкретных предложений: что надо делать для улучшения боевой работы полка, как повысить боеготовность самолетов. Иной раз собрание прерывалось командой "По самолетам"! и, бывало, заканчивались не в полном составе: кто-то не возвращался .. с задания.
В 1942 году меня, молодого коммуниста, кооптировали в состав парткомиссии 8-й воздушной армии, и я, за редким исключением участвовал в ее заседаниях. Случалось, возвращаясь с задания, передавал группу заместителю, а сам садился на тот аэродром, на котором заседала парткомиссия.
Я много мог бы рассказывать о людях в серых куртках. Скромные и неутомимые труженики аэродромов - инженеры, техники, механики - своей работой на войне воистину совершали подвиг.
