Вражеская колонна, должно быть встретив на своем пути водоем, устроила здесь привал.
Ну, думаю, погодите, будет вам сейчас курорт! Устроим русскую баню! И командую:
- Разворот всем вправо - все вдруг. Пикируем на озеро!..
Промахнуться здесь было просто невозможно, и от первых же сброшенных бомб озеро закипело. В воде при взрыве может осколком убить, может звуком оглушить. Так что, думаю, враг с первых же минут многих не досчитался. Ведь мы и отбомбились, ударили и эрэсами, и из пушек. Затем перенесли удар по технике на берегу. Сколько пылало там грузовых машин, бензовозов!.. Гитлеровцы же, успевшие выскочить на берег, нагишом кинулись во все стороны!
Словом разгром врагу мы учинили полный. Полк вывели из строя или дивизию кто знает. Чувствую, что горючее в баках истощается. Пора уходить. А ребята так разошлись - с трудом собрал да увел всех домой.
По нас тогда не было сделано ни единого выстрела. Враг, вероятно, от самоуверенности потерял бдительность. Тут уж, прямо скажем, жди паники...
А вскоре в одном из боев случилось совершенно непредвиденное у нас. Группу вел командир полка Болдырихин. Я шел у него заместителем. Нашли цель и удачно атаковали ее. Истребителей противника, на редкость, не было. Зенитная артиллерия вела огонь средней интенсивности, но никого не повредила.
Через некоторое время после отхода от цели замечаю из мотора на самолете Болдырихина сначала жиденький, а затем все более интенсивный белый след. Пожара на самолете пока нет. Болдырихин по радио передает мне:
- Иван, иду на вынужденную посадку. Веди группу домой!
Я не тороплюсь. Гляжу выпустил Болдырихин шасси и с ходу произвел посадку в поле. Всей группой встали мы тогда в круг над самолетом командира, а Болдырихин поднялся во весь рост в кабине и машет руками, показывая в сторону нашего аэродрома. Сделали мы еще круг - убедились, что самолет целехонек, - и домой.
После посадки группы меня встречает комиссар полка Левченко и начальник штаба Дунаев. Не дожидаясь моего доклада, сразу спрашивают:
- Где командир полка?
Я, как могу спокойнее, объясняю:
- Жив командир. Сел на колеса, - и показываю на полетной карте район посадки. Однако Левченко в тревоге.
- Бери связной самолет и немедленно привези командира!
Со мной полетел инженер эскадрильи Пилипенко. После приземления рядом с машиной Болдырихина осматриваем его самолет - он весь в масле. Разрушился масляный радиатор. Мотор перегрелся. Мог оборваться шатун с последующим, как правило, пожаром. Но на сей раз обошлось все благополучно. Мы с Болдырихиным улетели в полк, а к инженеру эскадрильи тут же выслали группу специалистов. Самолет эвакуировали. Мотор заменили. Так, с боевыми радостями и огорчениями, текли будни войны пока еще в тяжелом отступлении...
