- За вчерашнее число.
- Устарел, считаешь? Наверное, устарел. А как убедиться?
И продолжал вести свой полк на запад. Наша колонна растянулась верст на десять.
В четырех - пяти километрах по шляху параллельно этому гитлеровцы шли вглубь советской территории...
К вечеру, убедившись, что приказ невыполним, майор дал колонне команду развернуться и двигаться в обратном направлении. Пять дней мы блуждали по тылам немцев. В бои старались не ввязываться, но столкновения с врагом были. Тогда я впервые увидел живых немцев - пленных. Надменные, наглые, чувствовали они себя, конечно, завоевателями.
Майор Загорский, успел я узнать, воевал в Испании, за что и был награжден орденом. Он прекрасно организовал разведку. Необдуманно и в суете ничего не делал. Меня, признаюсь, даже смущали и обескураживали его спокойствие и невозмутимость. Бомбы рвутся - самолеты нет-нет да появлялись, от этих налетов полк нес потери, - пули свистят, а он сидит себе и, не повышая голоса, подает команды. Бойцам и страшно за своего командира, и гордятся они им.
На пятый день, когда после ночного марша полк расположился на привал и я незаметно задремал, слышу кричат:
- Летчик!..
Ни по фамилии, ни по имени, ни по званию меня никто не знал. "Летчик" - и все тут.
- ...Майор тебя требует.
Иду. Докладываю по-военному. Оказывается связь с дивизией восстановлена.
В штаб уходит машина, и меня отправляют с ней.
- Чего, братец, тебе пожелать? - говорит Загорский. - Не падай больше, братец. Пехотинец из тебя неважный. А в воздухе, может, еще и подерешься. Война не скоро кончится.
Командир полка выделил мне на дорогу две банки консервов и попрощался.
В штабе дивизии узнаю, что рядом и штаб нашей авиадивизии. Тороплюсь к своим. Обо мне уже доложили командиру - генерал-майору А.С. Осипенко. Тот пожелал меня видеть. И почему-то немедленно.
Я оглядел себя от головы до пят. Являться к комдиву в таком виде было рискованно. Щетина, свитер в пятнах запекшейся крови... Это, конечно, могло вызвать гнев генерала. На рысях сбегал за деревню к речке, смочил пятна на свитере, ополоснул лицо - и во весь опор назад, в штаб.
Генерал приобнял меня.:
- Садись и рассказывай. - Глаза у него усталые-усталые.
Дрогнул я, признаюсь. Об уставе забыл и выложил все, как было.
Он слушал внимательно. Задавал вопросы. Беседа длилась не менее часа. Присутствовали при ней комиссар и начальник штаба дивизии. Потом генерал предложил вместе пообедать, но я не мог согласиться:
