— Отлично, — сказала Кирсти, покусывая кончик карандаша и записывая в блокнот. — Цвет глаз?
— Карие, с золотистыми и зелёными крапинками, и очень длинными ресницами.
— Хм, значит, ты была достаточно близко к нему, — сказала Кирсти, приподняв бровь.
Щёки Лисанн слегка порозовели.
— Кажется целую вечность, я просидела напротив него в библиотеке. Я не могла не заметить.
— О, хорошо. Татуировки?
— Да. Я, наверное, не все из них смогла рассмотреть...
— Наверное...
— Но у него обе руки покрыты татуировками и часть спины. Я не уверена.
— Хм, интересно. Пирсинг сосков?
— Что?!
— Ходят слухи, что у него пирсинг сосков.
— Я... Я... — заикалась Лисанн.
— Ладно, посмотрим, сможешь ли ты узнать это в следующий раз. И узнай, есть ли у него ещё пирсинг, помимо брови, конечно.
Лицо Лисы пылало.
— Я не буду спрашивать его о подобном!
— Я могу составить вопросы, и ты передашь ему, если хочешь, — сказала Кирсти, при этом выглядела она вполне серьезно.
Лисанн так сильно покачала головой, что боялась растерять свои мозги.
— Как часто остальные девчонки оценивают его?
Это был самый легкий вопрос.
— Хах, постоянно.
— Значит, десять из десяти, что его практически от трахали глазами, — подытожила Кирсти.
Лисанн согласилась с ней.
— О! Есть ли у него пирсинг в языке?
Лиса нахмурилась, стараясь припомнить, хоть какие-нибудь намёки на серёжку в языке.
— Я так не думаю.
— Жаль. Я могла бы добавить ему баллы за это.
— Но у него есть мотоцикл.
— О, да! Не могу поверить, что ты каталась на нём. Тебе повезло, Лисанн!
Замечание сразу отрезвило её. Да, ей и вправду повезло. Она — чёртов везунчик. У неё есть семья, которая любит её, у неё есть её голос. И у неё есть её музыка.
Дэниел потерял всё это.
Досье Кирсти, может, и было весёлым, но Лисанн даже не могла себе представить, как люди осуждали бы Дэниела, если бы узнали правду.
У Дэниела не было другого выбора, кроме как довериться Лисанн. Мысль заставила его послать всё к чёрту. Он по опыту знал, что большинство людей рано или поздно предают. Но кажется, что она не относится к таким людям и кажется милой.
Но он не знает её, и это заставляло его нервничать.
Всё, что он мог — это ждать.
