Эмма был легендарной фигурой. Импозантный и обаятельный пятидесятитрехлетний Эммануил Котляр, хирург от бога, внешних физических изъянов не имел, но все сестрички давно знали, что богатый вдовец и статный красавец, увы-увы, непригоден уже к употреблению на ложе чувственных наслаждений.
* * *
Он боялся лесов, гор, моря и всего, что связано с этой проклятой природой. На хрена она вообще сдалась! Никогда не понимал, почему люди сознательно рискуют своей жизнью только ради того, чтобы получить новые ощущения. С презрением относился к дайверам, скалолазам и прочим экстремалам. Когда в новостях передавали, что группу альпинистов засыпало снежной лавиной, то думал: «Ну и чего вы туда попёрлись? Чего дома не сиделось?» Искренне считал, что этих людей тянут на подвиги только собственные комплексы. И вот теперь он, крайне осторожный человек, оказался в ситуации, которую всегда избегал, – наедине с чёртовой природой!
Он оставил машину у обочины дороги и пошёл в лес, продираясь сквозь колючие кустарники, смертельно боясь заблудиться. Зарубки на деревьях были еле видны. Неудивительно, ведь столько лет прошло! Он старался не думать о том, где он и что делает. Зарубки стали попадаться чаще – значит, цель близка… Вот и дуб. Какой огромный! На стволе – вырезанный крест. Это то самое место, сомнений нет! Под дубом росла высокая трава. «Ничего, физическая работа пойдёт мне на пользу!» – подбодрил он себя и стал с энтузиазмом разрывать землю предусмотрительно захваченной лопатой. Через час его охватила ярость. «Не может быть, ваза должна лежать здесь! Никто, никто не смог бы её найти!» Он втыкал лопату в землю, как нож в живую плоть. «Так. Спокойно… Терпение, мой друг, терпение!» Но ещё через час понял – всё кончено… Он вернулся к машине и молча сел за руль. Руки дрожали, сердце бешено колотилось. Он с остервенением нажал на газ. Через несколько минут показалась небольшая деревушка.
* * *
Когда Лоре Ораловой исполнилось девятнадцать лет, поэтический дар внезапно вырвался на волю. Стихи рождались сами по себе, лёгкие и глубокие. Её сразу приняли на заочное отделение литературного института, и уже в середине первого семестра Лорины творения попали в руки предприимчивого продюсера, который разглядел в своеобразной ритмике строф будущие шлягеры для поп-див и поп-дивов, а заодно придумал новому автору звучный псевдоним – Клара Мосс. Лора тогда не поняла, насколько козырная карта ей выпала. С семейным бюджетом с того момента всё было решено раз и навсегда. Но муза не всегда с уважением относится к обязательствам, зафиксированным на бумаге и скрепленными подписью. Вот и сейчас Оралова кинулась звонить своему закадычному другу:
