– Ты веришь, что Кость существует? – спросил мыш.
– Гм. – Кит понятия не имел, что такое эта Кость. Он как раз собирался поинтересоваться, но мыш продолжал, не дожидаясь ответа, как часто делают церковные мыши.
– Мы, мыши, знаем правду, – говорил зверек. – Мы присутствовали при подписании. Семьсот семь сезонов назад мы видели, как было дано обещание мира. До предательства Брута. Мы, мыши, несем истину всему мышиному племени.
– Я не мышь. – Кит попытался вернуть брошюру, но мыш ее не взял.
– Мы все мыши в глазах истории, – сказал он. – Все мы одного когтя, если хорошенько поскрести. Вот почему историю должно помнить! Вот во что верят мыши. Только история показывает нам путь в будущее!
– Ладно. Хорошо. Гм… мне надо идти. – Кит поспешил дальше, прочь от странного проповедника и его странных заявлений.
– Сын Азбана! – окликнул мыш. – Ты должен знать, что Кость существует! Только Кость принесет нам мир!
Кит постарался убраться подальше от безумного грызуна. Здесь так странно разговаривали. У Кита закралось подозрение, что в Вывихнутом переулке все сумасшедшие. Интересно, а дядюшка тоже окажется психом? Если, конечно, он вообще найдется.
Вдруг по пещере разнесся резкий щелчок. За ним последовал пронзительный крик.
– Ой! Ай! Помогите! Я попалась! Помогите!
– Что это? – пробормотала одна из старых белок, не поднимая глаз от карт в лапе.
– Похоже, крыса в мышеловке, – отозвалась другая.
– Жалко, – сказала первая.
– Так оно и бывает, а? – вздохнула вторая. – От воя до щелчка.
– От воя до щелчка, – согласилась первая.
Ни одна из них не шевельнулась, хотя крик продолжался:
– Помогите! Ой! Кто-нибудь, помогите!
Мама-лиса не отвлеклась от своих малышей, жаб-лавочник не выглянул посмотреть, что за шум. Никто не обращал ни малейшего внимания на вопли несчастного создания. Кит насторожил уши в сторону криков и пошел на звук вдоль изгиба стены, который привел его в очередную пещеру и новый туннель, снова идущий к свету.
Мама всегда учила его, что хуже вранья и мошенничества только услышать, что кто-то в беде, и не попытаться ему помочь. Как ему хотелось, чтобы мама была рядом и помогла ему. В конце концов, он сам в беде. Заблудившийся и ограбленный и совершенно один в месте, где полно обманщиков, жуликов и психов.
Но свои беды не оправдание.
Дорогу он выбирал очень тщательно, напрягая слух, пока не обнаружил маленький закуток слева от очередного входа в туннель. Это оказалась заброшенная лавка с потускневшей вывеской:
