Он подошел и за руку повел к своему персональному лифту, чтобы не пришлось проходить через пост охраны в фойе.
Двери лифта закрылись, кабина со свистом понеслась. От этого меня всегда укачивало. Я схватилась за поручень.
— Ужасно не люблю, когда эта штука так быстро ездит, — пожаловалась я.
Он рассмеялся.
— Я от тебя это слышу уже не в первый раз.
— Спасибо хоть он не открытый и я не вижу, как высоко мы находимся.
— Ты боишься высоты?
— Да.
— Тогда ты неплохо держишься в пентхаусе.
— А ты разве никогда не замечал, что я никогда подолгу не торчу возле окон?
— Нет.
— Вот теперь будешь знать.
Сказать, что я боялась высоты, означало ничего не сказать. В центре помещения я чувствовала себя нормально, но стоило приблизиться к окну и выглянуть на улицу, как головокружение мгновенно усиливалось.
Он меня поцеловал, а потом подчеркнуто небрежно поинтересовался:
— С кем ты разговаривала?
— Когда?
Наша встреча с Мадж была такой напряженной, что я даже не расценила это как беседу. И долго не могла понять, о ком речь.
— Ну тогда, на улице. Ты с кем-то там стояла.
Я ответила сразу, даже не задумываясь, — это на меня так действовали таблетки.
— Это была мама Стива.
— Вы вместе обедали?
— Нет, я случайно с ней столкнулась.
— Как там Стив?
— Она сказала, что замечательно. Он помолвлен.
— Тем лучше для него. Я случайно не знаю невесту?
Наконец-то до меня дошло, что выкладывать ему все без утайки — ошибка моей стороны, поэтому я не стала упоминать имя Мэри.
— Общая знакомая.
— Не жалеешь?
Я рассмеялась, словно это была самая смешная шутка, которую я когда-либо слышала.
— Нет.
Двери лифта открылись, и, когда мы уже вышли, он резко привлек меня к себе и внимательно посмотрел в глаза.
— Мэг, ты же не станешь мне лгать, не так ли?
— Никогда.
— Потому что я могу очень сильно разозлиться.
— Я знаю.
— Расскажи мне еще раз о матери Стива.
Меня тут же охватила тревога, и мурашки побежали по телу. Уверена, что вид у меня сделался очень виноватый.
— Да там и рассказывать-то нечего, — настойчиво повторила я.
— Ты на нее наткнулась.
— Да.
— То есть мне не нужно ей звонить и выяснять, как это было на самом деле?
— Это просто глупо.
Он кивнул в сторону спальни.
— Иди раздевайся и марш в кровать.
— Зачем?
Вот уж поистине риторический вопрос!
У меня поначалу возникла мысль отказаться, поспорить, так как день был в самом разгаре, да мне и не хотелось, но я знала, чем это чревато. Любой акт неповиновения мог привести его в бешенство.
— Мне надеть какое-нибудь белье?
