— Я хочу записать нас на пленку, — пояснил он.
— Нет. — Я попятилась в коридор.
— Но ты даже не спросила, зачем мне это.
— Ты все равно не сможешь привести достаточно веских доводов.
Он схватил меня за руку, препятствуя моему отступлению.
— Я так хочу, Мэг. И не желаю слышать «нет».
— Но зачем? Зачем все время заставлять меня делать то, что мне противно?
Это была наша первая ссора с того дня в пляжном домике. Тогда он весь рассыпался в извинениях, выглядел таким чертовски виноватым, клялся больше ни разу меня и пальцем не тронуть, и я поверила и простила.
— Не нужно считать, будто я тебя заставляю что-то делать, — сказал он. — Ты должна участвовать в этом, потому что ты моя жена, потому что любишь меня и потому что это для меня важно.
— Но зачем при этом снимать? Я не понимаю.
— Ты знаешь, что я люблю наблюдать. Смотреть на нас в записи — это самое возбуждающее.
— Почему бы просто не поднять голову и не наблюдать за всем в процессе?
— Мне нравится смотреть со стороны, находясь как бы на расстоянии, — в процессе так не получится. Есть еще способ это устроить — пригласить другого мужчину, и пускай он тебя трахает, а я буду за вами наблюдать. — Он изогнул бровь и глянул на меня испытующе. — Такой вариант тебя устроит?
— Ты что, совсем с ума сошел? Конечно нет.
— Тогда разреши мне снимать на видео.
— Нет.
Я увернулась и зашагала в спальню. Удивительно, но он не кричал вслед, не настаивал. Возможно, наши отношения развивались. Он последовал за мной — особых угрызений совести не испытывал, хотя и не злился. Он затащил меня в кровать, и у нас был сеанс грубого и безудержного секса, который закончился минетом. Я часто его делала, когда отказывала Джордану в чем-то другом.
Для него это было утешительным призом. Для меня же — незначительной платой за то, что не пришлось делать что-то еще более опасное и противное.
После того как мы закончили, он налил мне немного вина.
Я выпила его, нежась в объятиях Джордана, и почти сразу отключилась, а когда проснулась, наступил уже следующий день и в квартире было очень тихо.
Ощущение было как с похмелья: голова гудела, перед глазами плыло, слегка подташнивало. Только я встала, чтобы пойти в ванную, как у меня сильно закружилась голова, пришлось даже схватиться за ночной столик, чтобы не упасть.
Когда зрение прояснилось, я поняла, что голая. Когда я засыпала, на мне было белье, а сейчас оно было разбросано вокруг по полу. Увиденное привело меня в замешательство. Я силилась вспомнить, как меня раздевали, но тут заметила, что в ногах кровати стоит видеокамера, а провода подсоединены к электрощиту на стене.
