Как только я закончила, схватила пальто и намеревалась прокрасться незамеченной к выходу. Но тут из своего кабинета вышла Пэм.
— О, Мэг, вот ты где.
— Привет, Пэм.
Стыдно было смотреть ей в глаза.
— Я могу с тобой поговорить? Это займет всего пару секунд.
— Конечно.
Теперь мне не отвертеться. После того странного дня в Сент-Ривер, когда я осталась еще ненадолго, чтобы побыть с Джорданом, я с ней толком не разговаривала: она была как всегда любезна и обходительна, но ни словом не обмолвилась о нем.
Мы вошли в маленькую комнатушку, она села за стол, я же переложила кипу бумаг на пол, чтобы занять стул напротив. Стояла удивительная тишина. Слышно было, как капает вода из крана и на кухне гремят тарелками.
Собиралась ли она меня уволить? Я была так измотана, что была бы, наверное, только рада.
Она долго на меня смотрела и наконец заговорила:
— Мы уже сто лет не общались. Как у тебя дела?
— Все хорошо.
Это была правда и ложь одновременно. Я чувствовала себя лучше, чем когда-либо, и в то же время мне было хуже, чем когда-либо.
— Я с недавних пор начала замечать, что ты поздно приходишь на работу. Очень поздно.
— Простите, этого больше не повторится.
Она досадливо отмахнулась, словно мои опоздания были не так уж и важны.
— Как поживает Джордан? — Наверное, мое удивление было слишком явным, потому что она тут же добавила: — Я слышала, ты живешь с ним.
Интересно, от кого бы.
— Да, живу.
— У вас все в порядке? Ты счастлива?
— Да. — Я улыбнулась. О чем именно она спрашивает? — По вечерам у нас куча всяких общественных мероприятий и всего такого прочего, где ему нужно быть. Поэтому я не высыпаюсь и утром не в состоянии подняться вовремя. Но я это исправлю.
Она кивнула, пытливо глядя на меня, а затем нахмурилась.
— Кстати, Мэг, одна из официанток сказала, что видела у тебя на запястьях синяки.
Сердце учащенно забилось, щеки запылали.
— Правда? Странно.
В помещении воцарилась долгая напряженная тишина.
— Если ты когда-нибудь попадешь в беду, — сказала она наконец, — или если чего боишься, то всегда можешь обратиться ко мне. Ты же понимаешь это, не так ли?
— Конечно. Но зачем мне это сейчас?
Ни за что на свете я бы не призналась, что Джордан регулярно меня связывает, что он находит в этом какое-то особое изощренное удовольствие, а я всякий раз ему это позволяю. Синяки на запястьях у меня теперь постоянно, так же как и на лодыжках.
Я спрятала руки под себя, чтобы их не было видно.
— Она ошиблась, — заявила я.
