Я так хотела посвятить день себе, отдохнуть, перевести дух, но вместо этого попала в какой-то эротический замкнутый круг, который не знала как разорвать. Он окружал меня заботой и вниманием, с ним я чувствовала себя особенной, но мне хотелось сбавить обороты, чтобы мы могли вести себя как нормальные люди, нормальная пара.
Мы никогда не ужинали в ресторане, не ходили в кино, не ездили по магазинам и не гуляли просто так.
Каждая минута, проведенная с ним, была настоящей драмой со всеми полагающимися вещами: накалом страстей, запредельностью переживаний на пике эротизма и прочим. Плюс я принимала это странное зелье всякий раз, стоило только ему предложить. Вообще я стала пить больше, чем обычно, и все меньше ела. Результат — одежда на мне болталась.
Он убеждал, что я ему такой нравлюсь даже больше. Я же считала, что напоминаю высохший скелет.
Во время первой встречи наше обоюдное влечение показалось мне чем-то нереальным, искрящимся от напряжения, но сейчас просто изматывало. Учитывая то, как сильно он меня баловал и потакал во всем, я вела себя как неблагодарная свинья, но мне так отчаянно хотелось хоть кратковременного затишья, чтобы можно было собраться с мыслями и понять, что же такое я делаю.
Я с огромным трудом выползла из постели, чувствуя слабость и головокружение от хронической усталости и плохого питания. Он тоже проснулся и, поглядев на меня, нахмурился.
— Куда ты собралась?
— Нужно собираться на работу. Я и так опоздала.
— Не понимаю, почему ты до сих пор не уволилась. Если бы ты не работала, мы бы могли быть вместе каждую секунду.
Это был неразрешимый бесконечный спор, поэтому я ничего не ответила. Пошатываясь, я стояла под душем, отчаянно надеясь, что упругие струи помогут мне хоть немного прийти в себя.
Я мыла голову, шампунь стекал с волос по всему телу, и тут ко мне в душевую залез Джордан. Схватил за бедра, наклонил и развернул к стене, его возбужденный член уперся мне в задницу.
— Джордан, прекрати сейчас же! — Я пихнула его локтем под ребра. — У меня нет на это времени.
— А ты сделай так, чтоб было.
— Но я опаздываю!
— Я тебя хочу.
Когда он был возбужден, говорить о чем-то другом было бесполезно. Обычно я охотно покорялась, меня захватывало то, какое сильное желание я в нем будила, но в тот момент домогательства меня раздражали.
Я попыталась увернуться, шаря вокруг в поисках опоры, но ладони скользили по мокрой плитке, деться было некуда. Он сжал мои бедра и вошел в меня, двигаясь медленно и размеренно. Это могло длиться часами. У него было больше силы и выдержки, чем у любого другого мужчины.
