Не считая синяка на шее (Эдриан кусал меня в душе), больше ничего не напоминало о происшедшем грязном инциденте. Меня не избили и не порезали, не изуродовали и не покалечили.
Мне совершенно не было стыдно, я не испытывала отвращение или шок. Даже ничуть на них не сердилась, хотя что-то внутри подсказывало, что стоило бы. Чувства сильно притупились, я просто не в состоянии была испытывать гнев или возмущение.
Я медленно разделась и потащилась к кровати. Вошел Джордан и уставился на меня без всякого намека на восхищение.
— Ты была сегодня умницей, — похвалил он меня.
— Я старалась.
— Я доволен тобой.
Он протянул мне стакан со спиртным, в другой руке лежала большая белая таблетка.
— Что это? — спросила я.
— Это твое лекарство — разве ты забыла? Оно успокаивает нервы и помогает отдохнуть.
— Я и так сильно устала. Не думаю, что оно мне понадобится.
— Понадобится.
— Я уверена, что без труда смогу уснуть.
— Все равно прими, — настаивал он. — Ты же знаешь, доктор велел.
Разве я была у врача? Я что-то такого не припоминаю, но он говорил так уверенно. Я недоуменно пожала плечами, взяла стакан с выпивкой и таблетку и проглотила и то и другое.
— Вам нравится? — спросила у меня косметолог.
— Вроде ничего, — солгала я, хотя на самом деле чувствовала себя ужасно.
Она улыбнулась Джордану.
— А вам?
— Замечательно, — сказал он. — Именно то, что я хотел.
— Очень хорошо.
Она принялась собирать инструменты.
— Когда нам нужно будет снова к вам обратиться? — спросил он.
Она запустила пальцы мне в волосы.
— Где-то через месяц. Посмотрим. Ее натуральный цвет слишком темный, поэтому, едва только волосы отрастут, это сразу станет заметно.
— Мы вам сразу же позвоним.
— Я люблю частные заказы. — Она еще раз окинула взглядом роскошный интерьер с такой явной и постыдной завистью. — У вас есть моя визитка?
— Да, спасибо.
Джордан проводил ее до лифта и попрощался.
Я осталась в ванной. И я была блондинкой. Этот оттенок совсем мне не подходил: кожа теперь выглядела мертвенно-бледной и какой-то пятнистой. Он только подчеркнул, насколько расстроено мое здоровье, насколько истощено тело.
Джордан не потрудился предупредить меня о том, что должен прийти косметолог, поэтому я была крайне удивлена, когда он привел ее к нам в спальню.
Онемев от неожиданности, я так и просидела все время, пока она мной занималась, не сопротивляясь, не ноя, — а впрочем, что я вообще могла сказать? Если бы я заявила, что окрашивание означает, будто Джордан собирается меня убить, то это прозвучало бы как бред сумасшедшего. Но все равно, с каждым мазком кисточки у меня было такое чувство, что она подписывает мне смертный приговор.
