— Но если она не хотела в этом участвовать, как же он ее заставил?
Она пожала плечами.
— Он просто ее привязывал и делал что хотел. Или давал наркотики. Это могло происходить, пока она была без сознания.
— Ты уверена?
— Да. Он наверняка поступал так же и с другими женщинами — кому-то это нравилось (сразу почему-то вспомнилась Кимберли), кто-то этого боялся или не помнил, что произошло под воздействием наркотиков. Уверена, что если ты хорошенько обыщешь квартиру, то обнаружишь кое-какие записи. Он извращенец: хранит все, что когда-либо снимал.
Я онемела от ужаса.
— Ты действительно думаешь, что он их все хранит?
— Конечно. Он же форменный психопат. Он ни за что не станет избавляться от своих маленьких трофеев.
У меня голова шла кругом. Что из всего этого было правдой? Как происходило в действительности? Я перестала что-либо понимать.
— Мне нужно идти, — сказала я наконец. Я слишком запуталась, чтобы продолжать разговор.
— Ты должна обратиться в полицию, — поспешно сказала она мне вслед. — Не тяни с этим.
Я невесело усмехнулась.
— Что я им скажу?
— Что он убил мать, затем свою первую жену и теперь собирается убить и тебя тоже.
— А твоя сестра ходила в полицию?
— Она была слишком напугана, поэтому я пошла вместо нее.
— И что они сделали?
— Ничего. Они решили, что я сумасшедшая.
— А потом?
— Это было расценено как несчастный случай, поэтому дело закрыли и расследовать не стали. Мое заявление сочли жалобой, а ее внезапную кончину — совпадением.
Я кивнула. Если я обращусь к властям, они решат, что и я ненормальная. И если вскоре я погибну при таинственных обстоятельствах, никто не станет морочиться: все спишут на случай, ведь я, по сути, никто. У меня не было доказательств, что Джордан снимал меня на видео, что периодически пичкал наркотиками.
А что касается экстремального секса, так разве это преступление? Не думаю.
А вот он бы мог состряпать отличное дельце, выставив меня пьянчужкой, подсевшей на ксанакс.
Я молча обдумывала ее слова, как вдруг тяжелая входная дверь отворилась и в библиотеку вошел Джордан. Он остановился, оглядываясь, будто знал, что я встречаюсь с Эшли, что я делаю что-то запрещенное.
Сердце на мгновение остановилось, я затряслась так сильно, что удивительно, как не упала. Съежилась за огромной книжной полкой, гадая, не подложил ли он мне «маячок» в ботинок или в сумку.
— О господи, — прошептала я, забиваясь как можно дальше, чтобы не попасть в поле его зрения.
— Что такое? — спросила она тоже шепотом.
