Работа над этими книгами сопровождалась постоянными обсуждениями и спорами с Юрой по телефону и при личных встречах, и так продолжалось не год, и не два, а целые десятилетия.
После того, как «Нильс Бор» вышел из печати в серии «Жизнь замечательных людей», мы получили книгу со следующей надписью:
«Дорогому Юре Кагану – верному другу и сообщнику – без вмешательства которого это сочинение, возможно, так и не увидело бы свет – со старинной любовью – Д.Д.
Р.S. А Тане и Максиму этот же экземпляр с той же любовью. – Д.»
Творческую биографию Д.Данина завершает многостраничный том «Бремя стыда». Д. Данин снова отдается во власть своей юношеской страсти к поэзии и пишет о Борисе Пастернаке. Это книга-исповедь, книга – признание в любви, книга – подведение итогов. Эта книга – предупреждение о том, как разрушительны – для личности, для общества – поступки, подавляющие в человеке простое чувство стыда. Это труд, потребовавший от Даниила Семеновича едва ли не двадцатилетней упорной работы изо дня в день, из года в год, невзирая ни на какое настроение, заботы, недомогания или болезни. Но вот он завершен, и Юра Каган получает от Данина чуть ли не сигнальный экземпляр с надписью:
«Милый Юра – дорогой и давний друг мой – давай будем жить долго, раз уж мы наверняка освободились от бремени стыда! Обнимаю тебя, твой Д. 25 дек. 97. Аэропортовская». (Это их новый адрес. – Т.В.)
Они были не только друзьями, но также и единомышленниками, для которых «бремя стыда», наряду с другими горестями, было бы самым мучительным наказанием в жизни. Но, к счастью, оглядываясь назад, на прожитые в нашу непростую советскую эпоху годы, ни Данин, ни Каган ни в чем не могли себя упрекнуть, – их совесть оставалась чистой и незапятнанной.
Что представляет собой такое расхожее определение, как «цельная личность»? Набор нравственных качеств с превосходными степенями или, напротив, эпитеты с приставкой – «не»? Так вот, по отношению к Данину можно было бы применить и то, и другое.
Поразительна в нем была верность любви своей молодости – к Тусе Разумовской – жене и музе. Записки в «Дневнике одного года, или Монологе – 67» («Нестрого как попало. Неизданное», М., 2013. Изд. Э.П.Казанджан), когда Данин лежал в больнице и ждал операции, говорят о том, как близки они друг другу по духу:
«2 апреля. Я держу в своей руку Туси. И почти неслышными голосами мы вспоминаем строчку за строчку пастернаковскую больницу:
«О, господи, как совершенны дела твои, – думал больной. – Постели, и люди, и стены, час смерти и город ночной!»
