— Я вошел в музей, — не заметив реакции Скавронского, продолжил Филипп Филиппович: — И обнаружил, что в помещении отсутствует свет. И это была вторая странность. Понимаете, свет и сигнализацию мы отключаем всегда вдвоем с Борисом Ивановичем. Одному очень сложно отключить одновременно рубильник и систему охраны. Да что там сложно, практически невозможно. Дальше я осмотрелся вокруг и увидел, что около двери, ведущей из кабинета, в котором располагаются мониторы наблюдения, лежит тело Бориса Ивановича. Представляете?
— То есть как тело? — не понял Олег Федорович: — Труп что ли? Вашего охранника убили?
— Бог с вами, — директор музея осенил себя крестным знамением: — Борис Иванович жив. Он был без сознания. Представляете, сторож и без сознания?
— С трудом, — пробормотал полковник: — А вот, скажите, Филипп Филиппович, Борис Иванович в каких отношениях с алкоголем? Не мог он, например…
— Это исключено, — перебил Скавронского директор музея: — Я, конечно, не скажу, что он абсолютный трезвенник, но к своим обязанностям относится ответственно. Он дорожит местом своей работы. Он бы ни когда себе этого не позволил. Более того, другие улики указывают на то, что Борис Иванович совершенно не причастен к налету на наш музей.
— У вас есть еще и улики? — Олег Федорович был искренне потрясен.
— А как же? — гордо сообщил Ларин: — Целых две.
— Вот как? И я могу их увидеть? — поинтересовался полковник.
— Пока только одну из них. Вторая слишком ценная для того, что бы я мог вот просто так принести ее вам сюда, — несколько растерялся Филипп Филиппович.
— Ну, хорошо, — сдался Скавронский: — Могу я хотя бы взглянуть на ту, что у вас с собой?
— Разумеется, — директор музея приподнял папку, затем опустил ее, и проговорил: — Но с начала, позвольте, небольшую предысторию? Это очень важно.
— Слушаю, — выдохнул Олег Федорович, приготовившись услышать очередную получасовую лекцию.
— Обнаружив бесчувственного Бориса Ивановича, отключенную сигна-лизацию и отсутствие света, я бросился в зал, где расположены наши экспонаты, — как ни странно на этот раз Ларин сразу перешел к сути: — Там практически все было на своих местах. Все. Только одна витрина оказалась вскрыта. Злоумышленники похитили… Вот сейчас, — дрожащими руками Филипп Филиппович расстегнул папку, извлек из нее какой-то документ, и протянул листок полковнику: — Посмотрите. Видите, что они украли? Это катастрофа.
Скавронский взял документ и внимательно пробежался по нему глазами. На листе бумаги была изображена некая старинная монета. Изображение было сильно увеличено но, не смотря на это обстоятельство, Олег Федорович так и не понял какую именно ценность представляет собой это денежное средство.
