– У меня еще до войны были друзья по эту сторону, – наконец сказала Ева. – Члены «Фаланги» или сочувствующие. Я увидела, какая кровавая вакханалия творится вокруг, и поняла – надо что-то делать. Кари познакомила меня с братом и остальными. И я вступила в Женскую секцию «Фаланги».
– И страшно не было? И сейчас не боишься?
– Она ничего не боится, – вставила Кари. – Сроду не видала такой отважной девчонки. И Хинес так же считает.
– Да нет… боюсь, конечно, – сказала Ева. – Постоянно боюсь.
– Почему же тогда?
Она не ответила. Фалько спохватился, что они незаметно оказались у самых ворот порта и их может задержать патруль.
– Еще скажут, что огоньком сигареты подавал сигналы самолетам.
– С них станется, – засмеялась Кари.
– Вот я и говорю.
Они пошли назад – к стене и площади, где стояла ратуша. Огромные магнолии, которыми была обсажена эспланада, укрывали их своей густой темной сенью.
– Ты так и не сказала, почему стала фалангисткой, – напомнил Фалько.
Девушка опять промолчала.
– Ты когда-нибудь видела Хосе Антонио? – настаивал он.
– Один раз, на митинге в Мадриде.
– Ну и…
– Мне понравилось, как он говорит. Просто, доходчиво. Видно, что человек культурный…
– И красивый.
– И это тоже.
– Ты и сам недурен, – рассмеялась Кари. – Тебе бы еще рубашечку голубую…
– Предпочитаю белые.
– То-то и оно… А жалко.
Они дошли до Ратушной площади. Слева угадывались силуэты боевых кораблей, кормой пришвартованных к причальной стенке. Следов бомбежки не видно. Справа, в верхней части города, зарево небольшого пожара четко очерчивало стены старинного собора.
– Я люблю Испанию, – наконец произнесла Ева. – Мне было бы очень стыдно смотреть на то, что тут творится, и ничего не делать.
– Это мотив… – начал Фалько.
– Мужской? – резко, почти агрессивно перебила она.
– Основательный, – договорил он.
– С Евой происходит то же самое, что и со мной, – встряла Кари. – Вся разница, что я буквально вскипаю от негодования при виде всего этого. Когда вижу, как анархисты, социалисты, коммунисты, сепаратисты раздирают нашу Испанию на части… А Ева воспринимает все иначе. Она спокойней. И любит, и ненавидит не так бурно.
– Вы занялись опасным делом. Может быть, обе не до конца осознаете, чем все может кончиться.
– Не говори так! – вскричала Кари, слегка ударив его по плечу. – Вновь улыбнется весна!
Это была строчка из «Лицом к солнцу», гимна «Фаланги», и тут уже не мог не улыбнуться Фалько.
– Когда кончится, тогда и осознаю, – сказала Ева.
