— Да, — солдат кивнул, — в этом, пожалуй, есть смысл. Но если победит король, то уйдет через перевалы в Эритонию, а весной возвратится с новым войском… А если победит маршал… опять-таки весной император пришлет ему на смену нового полководца. Вряд ли этот новый имперец окажется искуснее маршала Керестена, но наверняка будет злее. Стало быть, у Фиеро есть что-то на уме, этим походом он только выиграет время до весны. Выкладывай, что тебе известно. Герцог — не воин, не родич Амелии, не… В общем, что отличает его от прочих претендентов?
— Он холост! — объявил викарий со значением. И повторил: — Он холост.
— Но Амелия… в монастыре…
— Еще не приняла постриг. То есть она вдова и может выйти замуж повторно. Но учти, это только мои домыслы, не распространяйся особо.
— Не буду. Ладно, это меня не касается. Фомас, я хотел посоветоваться с тобой об очень важном деле.
Слегка захмелевший викарий отер пену с губ и постарался принять серьезный вид, что выглядело довольно комично. Священник проникся серьезностью момента — это хорошо, решил Ренган. Теперь бы половчее задать вопрос…
— Скажи, Фомас, а помнишь того блаженного, который обратил в истинную веру моих предков на севере… Ну, этого… как его…
Ренган закатил глаза и наморщил лоб, притворяясь, что вспоминает имя святого подвижника. На самом деле ни о каком блаженном он не слыхал, а может, и слыхал, но что-то совершенно невразумительное. Тем не менее горец твердо знал, что все окраинные земли когда-то были языческими, и в каждом краю побывал некий подвижник, оставивший по себе предание о подвигах, чудесах и мученической кончине. Наверняка и в родных горах Ар-Арраха побывал такой — вот пусть многомудрый Фомас и вспомнит имя. Вообще в глубине души Ренган простодушно считал, что после каждой прочитанной книги в башку вселяется по маленькому человечку, который со временем начинает нашептывать книгочею всякие мудреные штуки, о которых написано в книгах. Чем больше книг прочел, тем больше чужих мыслей у тебя в голове, а иначе зачем читать! И когда задашь вопрос грамотею вроде Фомаса — грамотей задумывается… вот как викарий сейчас… и тогда не нужно грамотею мешать, это маленькие человечки из книг совещаются у Фомаса в голове. Если дать им посовещаться как следует, непременно тот, который знает верный ответ, переспорит соседей. Тогда Фомас ответит Ренгану.
— Блаженный Гэрфин! — объявил викарий.
— А, точно, Гэрфин, — обрадовался горец, — скажи, Фомас, а сколько твой епископ даст за палец блаженного Гэрфина? Нетленные мощи!
