Монотонная работа окончательно успокоила. К ее концу, часы перебрались за полночь, а в кабинет даже заходил сторож (сменщик вчерашнего), поинтересоваться планами на рабочий процесс.
'Сейчас, проверю, как там свита паучья - сдохла ли?, и домой пойду' - Хотелось ответить.
Но вместо этого вежливо отметил, что еще долго.
Ломая свой страх и желание отсрочить погружение в смертельно опасный колодец до утра, все же посетил серверную. Горелка продолжала накачивать пропаном из сибирских недр атмосферу чужого мира, а по эту сторону по-прежнему не было никого и ничего нового. В общем, в очередной раз победив себя и пообещав тут же занырнуть обратно, если что-то пойдет не так, шагнул за грань портала.
В первую секунду, полную отчаянного напряжения и готовности рвануть обратно, на меня никто не напрыгнул. Хотя ноги все же подкашивало и разум отчаянно требовал вернуться, но я заставил себя заглянуть за край выступа.
В свете огненного круга, зажженного мной, виделась только изрядно потерявшая в подвижности туша паучихи, дергано шевелящаяся в синей слизи-крови размозженных ее массой бездыханных тел ящеров. Ее свита, как и планировалась, сдохла в портале, куда ей и дорога.
Под руками как-то само по себе оказалось трофейное копье с бронзовым оголовком - чудом не свалившееся вниз. Холодное дерево придавало уверенности, а вместо эмоций жертвы, которой надо бы опасаться даже такого, почти сдохшего противника, накатывали мысли охотника. Например, как убить тварь и не сдохнуть от резкого ее движения. Выходило, что бить следует со стороны коридора, прикрываясь лазом у выхода от возможных судорог.
А убить было необходимо, как и избавиться от тела. Потому что, действительно, если ящеры найдут ее такой - дохлой или почти дохлой, то обязательно осмотрятся, и быть порталу обнаруженным. Но если не обнаружат ни паучихи, ни своих плененных товарищей, то будут свято верить, что она притаилась где-то наверху, за щелями поваленной плиты. И уже мертвое будет охранять мир живых. Не сунутся, уверен - особенно если увидят застывшие следы крови на полу колодца.
Движимый такими мыслями, аккуратно заточил бронзовый оголовок копья порталом до остроты, осторожно спрыгнул подальше от тела полудохлой паучихи. Медленно, будто та могла следить за моими движениями, прошел вдоль стены, огибая лохмотья паутины, и уже рядом с провалом-выходом резко ударил копьем по туше. Руки резко повело от судорожного движения твари, но я успел выдернуть копье и всадить еще десяток раз, выбивая из тела паучихи черные и вязкие потоки сукровицы. Та дергалась, превращая в месиво тела ящеров рядом, но не могла огрызками лап добраться до меня, чем я пользовался, уже с выгоревшими эмоциями нанося удар за ударом, пока тварь не замерла полностью. Но я еще минут пять пытал ее копьем, то с одного краю, то с другого. Пауки коварны и живучи. Но эта, уже наверняка, сдохла точно - и через десять минут я уверился в этом с гарантией.
