Арк сделал свой выбор… Впервые со Дня Сотворения раздались слова добровольного отречения от Силы в обмен на жизнь всего лишь одной женщины. О том, что ради этого придётся повернуть вспять реку времени и вернуть из небытия целый мир, демиург старался не думать.
Он чувствовал, как покидает его Дар создавать Богов, и с каждой искрой уходящей Силы искорёженный аватар начинал оживать. Последняя капля силы заставила снова ставший ярко-голубым шарик повернуться вокруг своей оси, отматывая назад минуты Апокалипсиса. Через бесконечную минуту ожидания Арк снова почувствовал биение сердец, но он потерял связь с Богами…
Горько усмехнувшись, мужчина прошептал в пустоту:
– Ты была права во всем, Реалта, даже ради одного мотылька можно пожертвовать всем, если ты его любишь…
* * *
После того случая Аркандиэла Гордого как будто подменили. Его больше не интересовали ни закулисные игры, ни борьба за место в Совете демиургов. На смену жажде власти пришла глухая тоска. Нет, он не сожалел о потере Дара, Арк сожалел лишь о том, что был самовлюблённым глупцом, упустившим свою птицу счастья.
Былые развлечения больше не приносили удовольствия, и он все чаще стал пропадать в своём логове, потихоньку переделывая Брошенную землю в уютный уголок. Он полюбил сидеть на веранде своего дома и смотреть на закат. А ещё он все так же украдкой наблюдал за сероглазой женщиной, пробудившей его душу от сна. Демиург больше не врал сам себе, что она вызывает у него только ненависть. Признав свою любовь, он неожиданно понял, что дышать стало легче, и последние оковы, держащие его сердце под замком, наконец-то упали. Арк почувствовал себя свободным.
Только свобода не принесла с собой ничего, кроме боли. Боли от осознания того, что в своём одиночестве виноват только он сам, и рядом с ним нет никого, кто бы мог разделить эту тяжесть.
Как птицы летели дни отчаянья, и однажды он решился спросить у невольного соперника, что даёт тому силу не сломаться…
* * *
Едва орк закончил говорить, как степь снова наполнилась звуками. И среди шорохов вдруг, как гром, прогремело:
– Хочешь, я ее покажу тебе?
Воин вздрогнул и ответил, качая головой:
– Не шути так со мной, чужак, я открыл тебе душу, а ты решил посмеяться.
– Какие шутки, Вождь. Ты помог мне понять, как можно бороться с болью, и я хочу отблагодарить тебя, показав ту, которая даже не снится тебе. Не веришь?
Орк отрицательно качнул головой, но только в его глазах засияла такая сумасшедшая надежда, что, казалось, будто ночь стала светлее. Незнакомец встал, повелительно махнул рукой, из костра вырвался луч света, чтобы через мгновенье превратится в живую картину. На ней по берегу моря шла молодая женщина. Воин подался вперёд и жадно впился взглядом в любимое лицо.
