— Да я даже и не знаю — она прищурившись пожала плечами и Лёня понял, что эта Лидия Владимировна не так проста как хочет казаться и какой-то запасной туз в рукаве у неё точно есть.
— Послушайте, вы же понимает, что убили человека, а у такой умной и сообразительной дамы, наверняка есть свои наблюдения по данному вопросу — заюлил Лёнька.
— Как сказать, как сказать — улыбнулась она и, похлопав Филиппа по руке, произнесла: — Расскажу, ради него. Чтобы больше не убивался по своему разлюбезному Карлуше — сделав эффектную паузу, она произнесла: — Туда женщина ходит.
— Чтооо? — воскликнул Филипп, прижав руки к груди.
— Точно-точно, баба шастает. Бумажку отдерёт и шмыг в квартиру. Пробудет там несколько часов, а потом обратно шмыг и нет её.
— Как она выглядит? Приметы?
— Приметы — усмехнулась Лидия Владимировна. — Плащ длинный, волосы каре, очки на пол лица. Губы алым на помажет и шастает.
— Вы раньше видели её? Возможно, что это знакомая Филиппа или домовладельцев.
— А шут её знает. Я в это дело не лезу. Точнее, я один раз пыталась с ней заговорить. Дождалась пока она выйдет ну и сама, будто на улицу собралась. Вышла и говорю ей, «Здравствуйте, вы наша жиличка новая»? А она мне: «Нет, я в гости». Только к кому в гости если Карла убили?
Лёня задумчиво смотрел в кружку с почти чёрной заваркой, понимая, что дело, в которое он влип, всё больше закручивается. Вокруг него что-то явно происходит, но он никак не мог сообразить, что именно. «Болван, какой же я болван»! — ругал он себя, на чём свет стоит, решив, что сегодня как вернётся домой, он составит схему всего, что смог узнать.
— Больше вы ничего рассказать не можете? — спросил он у Лидии Владимировны.
— Нет, я больше ничего не знаю — ответила она с полуулыбкой и Лёня не смог понять, врёт она в данный момент или нет.
Вырвавшись, наконец, на улицу, и оставив Филиппа на попечении его приятельницы, друзья расстались возле метро, попрощавшись до завтра.
Лёня вернулся домой порядком огорчённый. И на это было несколько причин. Во-первых, ничего конкретного касаемо убийства они так и не узнали. Во-вторых, он был порядком расстроен из-за всё больше запутывающихся фактов, и, в-третьих, Лёня даже примерно не мог представить в каком направлении ему стоит двигаться дальше. Ефим Васильевич тихо посапывал в своей комнате. Лёня не стал его тревожить, а за место этого тихо подогрел ужин, и, забрав тарелку к себе в комнату, сел за письменный стол. Достал блокнот, в который старательно всё записывал и решил разложить все факты по полочкам.
