Сначала Женевьева только убивала фавориток Франсуа — и ничего более! Умертвила — и сразу как мышка шмыг в замок! Притаилась в будуаре, отдышалась, пришла в себя, напудрила нос, натерла виски духами — и в залу! Как ни в чем не бывало. В руки — томик любимого с юности Иеронима, под прелестную задницу — мягкое кресло! Сидит, читает, делает вид, что никуда не отлучалась и тем более ничего преступного не совершала. Да, поначалу это было так. Но затем Женевьеве показалось мало лишать жизни соперниц, она решила их еще и истязать. Ревность за гранью разумного привела графиню к психическим расстройствам. Она компенсировала нравственную боль и сексуальную неудовлетворенность болью физической жертвы. Она люто ненавидела каждую любовницу мужа. За то, что «по их вине» она, знатная графиня, довольствовалась лишь тоскливыми и одинокими вечерами в холодном замке, холодной постелью и холодностью супруга. И в то же время ужасно им завидовала. За то, что не ей, а этим простолюдинкам доставались ласки и тело любимого мужа.
Женевьева помнила, вплоть до мельчайших подробностей, как убивала свою первую жертву.
Был очередной одинокий и скучный вечер, похожий как две капли воды на сотню предыдущих вечеров. В душе графини царило скверное настроение — и было отчего! Во-первых, в замке отсутствовал ее любимый муж: граф якобы отправился на три дня на охоту. Во-вторых, ее съедала хандра. И, в-третьих, еще не старое тело графини жаждало мужской ласки. Ведь ей всего тридцать два! А она как замурованная в замке «старуха». Куда ей да тех семнадцатилетних и двадцатилетних девиц, чьи нежные и сочные тела ласкает ее неверный супруг. Она знала, где он сейчас и у какой именно распутницы: ее верный слуга Жан проследил за графом и запомнил улицу, дом и номер.
Женевьева долго сносила предательство и обман графа. Но натянутая струна психики, пребывающая в долгом и мучительном стрессе, все-таки порвалась в какой-то момент. Графиню что-то вдруг резко дернуло, и она как ужаленная подскочила с кресла. Книга, вылетевшая из яростно дрожащих рук графини, прошелестев страницами, со стуком упала на пол. Этот стук был подобен сотне разорвавшихся бомб. Или самому мощному грому! В мозгу Женевьевы вспыхнула молния-решение. Все, терпение графини лопнуло! Пора рассчитаться с пассией мужа! И заодно и с неверным супругом! Он больше не будет лобзать бархатные ланиты и наливные перси своей похотливой сучки.
«Жан закладывай карету!» — распорядилась графиня. — «Но не парадную, нет, а ту, что похуже. Докрась ее правую сторону в черный цвет».
