Шумилов отошел к противоположной стенке, уселся на скамью, выудил из кошелька пять красненьких и положил в карман. На ожидание он потратил минут десять. В регистрационном отделении появились новые люди, вставшие в очередь к окошку у входа, а буйную даму, грозившую плеваться, под руки белые увели вон. Наконец, в окошке появилась та женщина, которую так ждал Шумилов, и поманила его к себе:
— Можно сказать, попадание в яблочко. В апреле в восьмой палате одновременно с Варвариной Галиной находилась только одна молодая женщина по имени Екатерина. Это двадцативосьмилетняя Екатерина Семёнова, зарегистрированная у нас как мещанка, проживающая по адресу: дом Швидленда на Разъезжей улице. Она поступила в больницу по направлению частного врача Диатроптова В. Г. для обследования после попытки суицида. На самоубийство ее толкало якобы функциональное расстройство по женской, так сказать, части. В принципе, никаких венерических или серьезных кожных болезней при осмотре найдено не было, хотя сама Семёнова признала, что болела прежде гонореей. В больнице провела только четыре дня и, не закончив всех полагающихся процедур, покинула лечебницу. От себя могу добавить, что за ней мужчина приехал и забрал её отсюда. Она очень была рада этому, прямо плакала от радости и руку ему целовала.
— Простите, а откуда вам это известно? — уточнил Шумилов.
— Паспорт её на время лечения был оставлен тут, у нас. Мы же паспорта удерживаем, чтобы больные не разбежались. У нас-то публика какая! Многих на аркане не затянешь лечиться. Она пришла забирать паспорт, и я её наблюдала собственными глазами.
— Ах, ну да, спасибо, что объяснили.
— Маленькая, худющая, волосы черные, сама смуглая. Только глазищами зыркала, — продолжала регистраторша. — На вас-то, кстати, не особенно похожа, даром что сестра.
— У нас отцы разные, — мгновенно нашелся Шумилов.
Он протянул в окошко деньги и быстро направился к выходу.
Дом Швидленда на Разъезжей был обычным доходным домом, где снимали квартиры мелкой руки ремесленники, мастеровые рабочие и студенты.
Алексей Иванович без труда отыскал конторку домоправителя в первом этаже одного из подъездов. Всего за пятьдесят копеек седовласый приказчик сообщил Шумилову исчерпывающую информацию о прописанной в доме Екатерине Семеновой. Таковая действительно была, но съехала в конце августа, даже не дождавшись окончания оплаченного срока проживания. Результат казался обескураживающим, но Шумилов был готов услышать нечто подобное. Он поинтересовался, в какой именно квартире проживала Семенова, и отправился к соседям.
