Треснувшее зеркало для пленницы красоты | страница 24
– Заходи, – скомандовала она мне.
Я очутилась в комнате без единого окна, похожей на подвальное помещение, на стенах которой выступала плесень. Две односпальные кровати, расположенные одна напротив другой, были накрыты застиранными простынями почти серого цвета, со свёрнутыми верблюжьими одеялами, на которых отчётливо виднелись коричневого цвета дырки, прожжённые сигаретами. Посередине камеры стоял ободранный столик с металлической пепельницей и бутылкой минеральной воды без газа. В углу за перегородкой находились унитаз и рукомойник с выцветшими полотенцами.
– Располагайся и не скучай, – с ухмылкой подтолкнула меня полицейская, с гулом запирая на засовы железную дверь.
Я молча опустилась на одну из так называемых кроватей и, уткнувшись в подушку, от которой разило чем-то затхлым и застиранным, разрыдалась. В памяти всплывали эпизоды моего беззаботного детства. Мои мама и папа водили меня на центральную улицу по выходным дням кушать вкуснейший пломбир в кафе с ласковым названием «Алёнушка», где было мороженое несравненного вкуса с апельсиновым или клубничным сиропом. Никакое новомодное эскимо даже итальянского производства не шло в сравнение с этим неповторимым вкусом детства. Я вспоминала свою спортивную школу, где ходила в секцию спортивной гимнастики, под команды строгого тренера Нины Ивановны выполняя сальто и колесо на бревне, а также сложные пируэты. Спортивную школу я совмещала с музыкальной по классу фортепиано. Её в последние годы я посещать не хотела вообще, разве что через очередные скандалы с мамой, которые временами доходили до мордобоев. Хотя она старалась не бить меня. Никогда не забуду, как после просмотра фильма «Укротительница тигров» я мечтала стать тоже укротителем хищников. Когда в наш городишко весной приезжал передвижной цирк Шапито, я всегда с нетерпением ждала выхода дрессировщиков и представляла себя на их месте. Я вспоминала свои первые свидания с моим парнем по имени Юрий, красивым и высоким юношей, который только вернулся из армии. Мама была категорически против нашей дружбы. Один раз, во избежание нашей встречи, она легла в полном смысле слова перед входной дверью, чтобы не пустить меня на свидание к нему. А я всё равно переступила через мать и, хлопнув дверью, ушла. «Мамочка, милая, хорошая моя! Прости за всю боль, что я тебе причинила. Только сейчас я стала понимать, как же я тебя люблю, и как же мне тебя не хватает!» Мои рыдания прервало лязганье двери. Я оторвала голову от взмокшей от слёз подушки и увидела на пороге женщину средних лет, одетую в джинсы и спортивную кофту. Крашеные в рыже-каштановый цвет волосы, нос с горбинкой и глубоко посаженные глаза зелёного цвета, в которых читались ухмылка и какая-то неприязнь. Женщина окинула меня взглядом и уселась на противоположную кровать.