– Хватит!
Адриан, разгибаясь как пружина, встал перед Владимиром.
– Мне нужна свежая кровь: молодой человек – лаборант или аспирант, занимающийся химическими опытами, не злоупотребляющий, желательно спортсмен…
– О князь, неужели? – Посвежевшее лицо Адриана выражало верхнюю степень преданности. – Вы узнали…
– Нет ещё! – Владимир буквально взвыл. – Но я на пороге. Занимайтесь делами, Адриан!
Едва дверь закрылась, Владимир сел возле окна, на его оголенные руки села небольшая стая летучих мышей. Часть из них присосалась к плоти человека, несколько прыгнули ему на лицо, вслушиваясь в шепот, срывающийся с его губ. Несколько минут – и стая, взлетая, растворилась во мраке окна.
Несколько глотков «знания» – и новая стая мышей облепила Владимира. Одна из мышей сунула голову в рот человеку, коснувшись языка. Улыбка князя.
Срываясь, стая улетает в окно. Владимир провожает взглядом их, ставших черными точками в небе, до полного исчезновения.
Надя с измученным бледным лицом переходила из одной нарисованной мелом пентаграммы в другую. Она раскладывала карты, не выходя за их пределы.
Ее лицо осунулось, губы потрескались. Лицо в тон постельным простыням, на нем темнеют впалые глаза. Оголенная грудь провисла. Кожа тела местами покрывалась «апельсиновой коркой».
Она забыла о «знании». Она искала ответ в картах. Расклад за раскладом.
– Нет, нет… – голос ее повышался до визга. – Этого не может быть!
Надя не верила картам. Это случилось впервые. За прошедшие сутки она неоднократно бросала их в стену. Затем, снова собрав колоду, читала расклад за раскладом.
Предательство окружало ее. Владимир. Мать, слепо доверяющая незнакомцу. Это не укладывалось в ее голове.
– Нет! – Надя села возле зеркала. Оглядев себя в отражении, усмехнулась нахлынувшей на нее старости. Она делала так и раньше. Из отражения смотрела старуха.
– Бабушка? – Надя улыбнулась. – Поговори со мной…
Она тянула морщинистые руки к отражающемуся в зеркале не менее морщинистому лицу. Прародительница привила ей способность гадать на картах.
– Скажи, карты не врут? – ее голос сорвался.
В ответ по щеке морщинистого лица в отражении потекла слеза, засыхая на ходу.
– Почему? – Надя качнула головой вбок.
Старушечье лицо напротив тоже качнулось, размножая отражение. Надя увидела качающие головами лица жертв, каждое лицо освобождало следующий образ на доли секунд. И так друг за другом. Сотни, тысячи…
– Это расплата?
«Бабушкина» голова склонилась, из обоих глаз потекли слезы. Лицо, застывая, превратилось в маску.
