Успокоительные речи врача вызывают нервный всплеск эмоций Павла. Он разбивает трубку телефона о стену. Вернувшись в компанию, он находит своих потенциальных родственников играющими в карты. Маски снобов на лице. Покер.
– Милый, ты болен? – взгляд Нади наполнен любовью.
– Да! – Ухмыльнувшись, он осмотрел присутствующих.
– Я предлагаю кровопускание. – Лицо Веры напоминало лицо взрослого человека, предлагающего леденец ребенку. – И напрасно этот метод, проверенный веками, считают…
– Вы с ума сошли!? – голос Павла взвизгнул.
– Да, Вера! – открывая троечный сет, проговорил Георгий. – Это, в конце концов, какое-то средневековье… Я посоветую летаргический сон!
– М-м-м… Спящий красавец! – Надя, закуривая, взглянула на Павла. – Как тебе, милый?
– Вы что здесь, все с ума посходили? – Павел вскочил, едва присев, и тут же медленно опустился.
– Врача! – закричав, Надя побежала к жениху.
Врач, знающий все темные уголки сознания Павла, раскачиваясь на подлокотнике кресла, смотрел на пациента. Затем, убрав свои инструменты, сложил руки на груди.
– Необходима полная диагностика организма… – Он взглянул еще раз на показания, записанные в блокноте. – Хотя патологий я никаких не наблюдаю…
– Доктор… – начал Павел, но, заметив Владимира, осекся. – А ты что здесь делаешь?
– Ваши слуги, – лицо Владимира выражало сожаление несумевшего отпустить грехи служителя бога, – как-то болезненно себя чувствуют… Я их заменю.
– Что, все сразу?
– Да. Видимо, инфекция. – Владимир обратился к доктору: – Может, осмотрите их?
– Это моя прямая обязанность! – Доктор поднялся. – Я завтра дежурю, Павел, на послезавтра назначим обследование…
Художник закрыл глаза, слабея. Он проваливался в теплые воды океана, которые в бессознательном оказались кроваво-красными, он тонул в них.
Придя в себя, он обнаружил возле постели Надю. Взгляд полон тоски.
– Мой милый, ты заставляешь меня нервничать! – она вытирала лоб Павла. – А мне нельзя – ты же знаешь, я в положении…
Павла сковал ужас – невесту и все окружающее он видел в красном свете. В ненавистном для него свете. Его затрясло.
– Как?
– Что, милый? – она улыбнулась. – А! Это репродуктивные способности женского организма…
– Как я буду писать картины, не различая цветов? – он приподнялся, зажмуривая глаза и снова открывая, пытаясь избавиться от наваждения. – Я вижу все в красном… А-а-а, вы включили красные лампы!?
Павел поднялся и шатаясь подошел к окну. Но там, за шторой, его ждал очередной удар. Алые лучи солнца пробивались сквозь темно-красные тучи.
