Александр спускался по лестнице навстречу слабо мерцающему свету. Он слышал шорохи, приглушенную речь и женский плач.
Свет шел из проема не до конца закрытой двери. То, что Александр увидел в щель незакрытой двери, несколько шокировало. Рука невольно потянулась к фляжке.
Распятая женщина висела на деревянном круге. Ее конечности вытянуты веревками в разные стороны. Что придавало телу форму перевернутой звезды. Натяжение веревок контролируется механизмами. С опущенной головы стекает кровь.
Перед конструкцией для пыток спиной к Александру стоят двое мужчин. Их рукава закатаны, они без слов понимают друг друга.
Касание механизма натяжки – женщина вскидывает голову и издает крик.
– Формула? – доносится откуда-то знакомый тембр голоса.
Александр понимает, что его обзору недоступен еще один участник пыток. И он играет здесь основную роль.
Очередной скрип механизма – снова женский крик и снова:
– Формула?
«Как лаконично в наши времена проходят пытки…»
Александр не считал себя героем и, более того, не был склонен к героизму. Он сделал еще один глоток из фляжки. Зато он считал настоящим героем конструктора Макарова, чья модель пистолета находилась за поясом его брюк. Он знал: этот «кусок железа» сделал многих героями.
Стрелял Александр сносно и давно не практиковал. Но попасть с трех метров в двухметровые тела палачей он смог. Они мешковато опустились на бетонный пол. Затем Александр распахнул дверь. Хлопки еще стояли эхом в вакуумном пространстве помещения.
Генрих. Милый пухлый Генрих. Оказывается, он умел выражать испуг. И скорее всего, непроизвольно. Он даже попытался проявить вербальную агрессию, что ему удавалось до этого всегда.
– Уволен! – Александр выстрелил ему в область груди. – Сука или нет… Низложен! – Второй выстрел пробил переносицу ловящего ртом воздух начальника.
Пленница подняла голову. Да, это была она – та молодая женщина из преступного сообщества, над которым они работали. В калейдоскопе глаз вращались мука, мольба и желание жить.
Александр не переносил женских мучений, он разрезал веревки, аккуратно сажая измученную пленницу на пол.
– Помогите мне уйти, и я помогу вам обрести вечность…
Не то чтобы предложение было заманчивым и ее голос заворожил Александра, но он как-то отодвинул в сторону вертевшуюся на языке фразу возражения. Десятью минутами позже под шелест крыльев кровососущих они покидали парковку. По-прежнему мирно спящего отеля.
Навстречу им восходило солнце. Казалось, кровью окрашивая горизонт. Александр увозил истерзанную женщину подальше от места ее пыток.
