Прибежал взволнованный Генрих. Он запыхался, не в силах начать говорить.
– Смотри, как бодрит зеленая парковая зона! – Александр призвал Сашу насладиться внешним видом начальника. – Нам бы туда…
– Не было бы… счастья, да несчастье… помогло, – Генрих наконец-то выговорился.
– О как! – Александр театрально достал ручку с блокнотом. – И на бис…
Выяснилось, что группа, отбывшая по домам, невероятным образом встретилась с парой преступников из сообщества, заблокировав им выход из трехзвездочного отеля, взяли их и уже ведут дознание.
С десяток пар глаз переглянулись, кто с кем мог. Кого на что хватило.
– Верится как-то с трудом… – Александр закрыл блокнот. – Но подкупает простотой. – Он бросил взгляд на Сашу. – Как тебе?
– Ты слишком предвзят! Как топор палача…
Более дюжины человек, «ловящие тень в темноте», наконец-то представили мысленно пойманную цель. Оживление спадает после четверти часа дороги. Жара. Кондиционеры не справляются. Застекольные пейзажи наталкивают на мысли о вечной дороге, о бренности бытия и о вероятном окончании бесконечной погони.
Они были на месте через три часа. На месте были все, кроме подозреваемых. Не вполне адекватные лица опальной команды подтверждали «успех» всей группы.
Генрих был похож на военного диктатора, пережившего поражение в решающей битве. «Его лучшие воины», в прошлом два спецназовца и оперативник, были абсолютно деморализованы. Один выведен из строя физически и госпитализирован. Слюна одного из оставшихся текла изо рта, капая на белоснежную рубашку. Слюна беснующегося Генриха забрызгала стол на ресепшене отеля.
– Такое впечатление, что все бессмысленно, – проговорила Саша, садясь на зеленый ковер газона, протягивая руку к бабочке шоколадного цвета.
– Объективно… – Александр не разделял ее скепсиса, но голова не работала в поисках разумного решения.
Жара. Гонка по кругу. Безвыходность ситуации.
Генрих мрачнеет лицом и сжимается под натиском телефонного разговора. Саша кладет голову на плечо Александра. Как награда – прохладная ночь в отеле. Отдых с паузой в работе – двое суток.
Владимир с Надей неслись в спортивном автомобиле по автобанам Европы. Девушка переживала. Владимир переживал вместе с ней. С момента начала их влюбленности прошло более века. Но это не два знающих все друг о друге сморщенных старика, чей симбиоз очевиден и рутинен, подобно тине в заброшенном пруду. Нет. Они открывают друг в друге новые качества, которые только укрепляют их чувства.
